ИНГЕБОРГ БАХМАН
Рассказы
К 70-летию со дня рождения

От переводчика

Читатель этих рассказов, несомненно, заметит, что это - проза поэта.
Хотя первой публикацией австрийской писательницы Ингеборг Бахман была
прозаическая миниатюра "Паром" (1946), представленная в настоящей под-
борке, славу ей принесла прежде всего ее лирика, сразу покорившая чита-
телей и критиков интенсивностью переживания, редкостным богатством мета-
фор, свежестью языка. Когда после публикации отдельных стихотворений
Бахман в журналах вышли две книжки ее стихов - "Отсроченное время"
(1953) и "Призыв к Большой Медведице" (1956), она стала знаменитостью.
Ее удостоили нескольких литературных премий; летом 1955 года пригласили
на международный семинар в Гарвардский университет, а на зимний семестр
1959/60 года - во Франкфуртский университет для чтения курса лекций о
поэтике, где в свое время выступали с лекциями Генрих Б°лль, Гюнтер
Грасс, Криста Вольф. Несколько лет она работала сначала на австрийском,
позднее на баварском радио и овладела жанром радиопьесы. Особой популяр-
ностью пользовалась одна из них - "Добрый Бог из Манхэттена" (1958).
В 1961 году вышел в свет первый сборник ее рассказов "Тридцатый год".
Рассказы "Шаг к Гоморре" и "Ундина уходит" взяты из этого сборника. Это
не обычная повествовательная проза, а лирические монологи, написанные в
основном от лица мужчины. Герои этой книги - бунтари-одиночки, они восс-
тают против современной цивилизации, которая отчуждает человека от само-
го себя, выхолащивая его душу, и готовы строить мир заново, а для начала
обновить язык, стертый, лживый, неспособный выразить ни одного истинного
понятия. Тема несостоятельности языка возникла у Бахман под влиянием фи-
лософии Людвига Витгенштейна, о котором она написала одно из своих из-
вестнейших эссе. В названном сборнике рассказов уже прослеживаются мно-
гие постоянные мотивы творчества Бахман: утопические идеи переустройства
мира, дисгармония в отношениях мужчины и женщины. Творчеству Бахман
свойственны мифологические, библейские и сказочные ассоциации. В одной
из своих франкфуртских лекций Ингеборг Бахман говорила о том, как трудно
современному писателю дать имя своему персонажу. Выбор имен имеет для
Бахман существенное значение. Вот и в этих рассказах имена не случайны -
евангельская пара Иосиф (Йосип) - Мария, Мара - злой дух славянских ска-
заний, Ундина - мифологическая русалка и героиня произведений немецкого
романтизма.
После 1961 года Ингеборг Бахман надолго умолкает. За десять лет - до
появления в 1971 году романа "Малина" - у нее не выходит ни одного зна-
чительного произведения, если не считать нескольких разрозненных стихот-
ворений. В эти годы она переживает тяжелую личную драму - расставание с
Максом Фришем, с которым она была близка в течение пяти лет. Человек
глубоко ранимый, она искала возможность передать людям свой "опыт стра-
даний" и задумала цикл романов "Виды смерти", подобный "Человеческой ко-
медии" Бальзака. Основная идея - люди в современном мире не умирают сво-
ей смертью, их убивают, медленно и беспощадно. "Общество - это величай-
шая арена убийств", где чаще всего жертвами становятся женщины.
Осенью 1973 года Ингеборг Бахман погибла от пожара в своей квартире в
Риме, где она жила в последние годы. Некоторые фрагменты задуманного ею
цикла и кое-какие другие произведения были напечатаны посмертно. Свой
личный архив она разрешила вскрыть только после 2025 года.
С. Шлапоберская


Паром

В разгар лета река - это тысячеголосая песнь, что несется через пере-
пады, оглашая окрестности своим звучаньем. Но у берегов она становится
тише, невнятней, как бы уходит в себя. Река широкая, и ее напор, разде-
ляющий землю, означает разлуку. К северу долина делается темной и тес-
ной, холмы плотно прилегают один к другому, вздыбленные леса нависают
над землей, а вдалеке высятся вершины покруче, которые в светлые, ясные
дни рисуются плавной дугой. За рекой в сумраке ближайшего лесного укры-
тия стоит господский дом. Паромщик Йосип Пойе видит его, когда перевозит
на ту сторону людей и грузы. Дом всегда перед ним. Ослепительно белого
цвета, он вдруг открывается его глазам.
Глаза у Йосипа молодые и зоркие. Он видит, когда вдали в кустарнике
гнутся ветки, он чует пассажиров парома, будь то плетельщицы корзин, что
едут на другой берег за лозой, или мастеровые. Иногда является и ка-
кой-нибудь приезжий, а то и целые компании смеющихся мужчин и веселых,
ярко одетых женщин.
Царит послеполуденный зной. Йосип один-одинешенек. Он стоит на узких
мостках, что ведут от берега через длинную полосу мягкого песка. Причал
построили среди глухих зарослей кустарника, на песчаном и каменистом
участке, который постепенно переходит в луг и поле. Обозреть берег не-
возможно, взгляд все время тонет в кустарнике, а прорезающие его слабо
утрамбованные тропинки кажутся свежими шрамами. В прихотливом движении
облаков угадывается переменчивость этого тревожного дня. Кругом томи-
тельный покой, и безмолвная жара на все кладет свою печать.
Один раз Йосип оборачивается. Он смотрит на господский дом за рекой.
От дома его отделяет вода, но он все же видит барина, стоящего у окна.
Он, Йосип, может часами спокойно стоять или лежать, может изо дня в день
слушать все ту же реку, но вот господин в белом доме, который они иногда
называют замком, похоже, чем-то обеспокоен. Он подходит то к одному, то
к другому окну, иногда спускается из лесу на берег, так что Йосип дума-
ет, что он хочет переправиться, однако тот это отрицает, насколько можно
разобрать в шуме воды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14