Отыскал
где-то под барахлом две кружки, ополоснул их в бочке, стряхнул капли прямо
на пол. Потом засыпал в кофейник синтетический кофе и, как только вода на
плитке запузырилась, залил его кипятком.
В комнате нашелся всего один стул. Мальчускин снял со стола какие-то
увесистые стальные штуковины и перебросил их на койку. Усевшись на стол,
он знаком показал, чтобы я забирал стул себе. Минуту-другую мы сидели
молча, прихлебывая кофе. Кофе был в точности такой же, как варят в Городе,
и все-таки казался иным.
- Не больно-то много учеников принимал я за последнее время.
- Почему же? - осведомился я.
- Кто его разберет. Не присылают. Тебя как зовут?
- Гельвард Манн. Мой отец...
- Угу, я его знаю. Толковый человек. Мы с ним вместе воспитывались в
яслях.
Я поневоле нахмурился. Выходит, он ровесник отца - но такого, конечно
же, быть не может. Мальчускин заметил мое недоумение.
- Пусть это тебя пока не беспокоит, - произнес он. - Со временем
поймешь. Выяснишь на своем горбу, потом и кровью - других методов обучения
эта чертова система гильдий не признает. Странная у вас, разведчиков,
жизнь. Она не по мне, но ты, по-моему, выдюжишь...
- А почему вы не захотели стать разведчиком?
- Кто тебе сказал, что не захотел? Просто мне выпала другая доля. Мой
отец был путейцем. Опять система гильдий. Но если ты твердо решил добиться
своего, тебя послали по верному адресу. Руками-то хоть работать умеешь?
- Не-ет, - протянул я.
Он расхохотался.
- Не встречал еще ученика, который умел бы. Ничего, привыкнешь. - Он
поднялся на ноги. - Пора начинать. Рановато, конечно, но раз уж ты вытащил
меня из постели, что толку тянуть резину? У меня тут и так лентяй на
лентяе...
С этими словами он вышел из хижины. Торопясь и обжигая язык, я допил
кофе и рванулся за ним. Он шагал в сторону двух построек барачного типа. Я
догнал его.
Выходя из хижины, он прихватил с собой тяжелый гаечный ключ и теперь
принялся что есть мочи колотить ключом по дверям бараков, крича тем, кто
был внутри, чтоб пошевеливались. По отметинам на косяке я понял, что
колотить по дверям чем-нибудь железным у него вошло в привычку.
В бараках послышалась возня.
Мальчускин вернулся к своей хижине и принялся разбирать инструменты.
- Не вздумай слишком якшаться с этими, - предупредил он меня. - Они
не из Города. Бригадиром у них я назначил малого по имени Рафаэль. Он
слегка кумекает по-английски и может быть переводчиком. Если тебе что-то
от них понадобится, скажи ему. А лучше обратись ко мне. Вообще-то
непохоже, чтобы они затеяли беспорядки, но если вдруг - тогда тоже меня
зови. Договорились?
- Какие еще беспорядки?
- Ну, например, вдруг они не захотят делать то, что им велели я или
ты. Им платят, чтобы они беспрекословно выполняли все, что нам надо.
Бывает, что они отказываются, - это и есть беспорядки. Но с нынешними беда
одна - они просто до одури ленивы. Потому-то мы и поднимаемся так рано.
Позже, когда станет припекать, от них и вовсе ничего не добьешься.
Уже и сейчас становилось тепло. За те полчаса, что я провел с
Мальчускиным, солнце взобралось высоко в небо, и глаза у меня начали
слезиться. Они не привыкли к такому яркому свету. Я попытался разглядеть
солнце, как на рассвете, но смотреть на него, не смежая век, было
решительно невозможно.
- Ну-ка, забирай...
Мальчускин передал мне целую охапку стальных ключей, и я пошатнулся
под их тяжестью, выронив два или три наземь. Он молча следил за мной,
видимо, пораженный моей неловкостью.
- Куда нести? - спросил я.
- К Городу, разумеется. Вас там что, совсем ничему не учат?
Я поплелся в направлении Города. Мальчускин наблюдал за мной с порога
хижины.
- На южную сторону! - крикнул он вдогонку. Я остановился, беспомощно
оглядываясь. Пришлось ему подойти ко мне. - Вон туда, - показал он. - На
юг от Города тоже лежат пути. Дошло, наконец?
- Дошло.
Я побрел, куда приказали, выронив по дороге еще один, всего-навсего
один ключ.
Через час-полтора я начал понемногу понимать, что имел в виду
Мальчускин, когда говорил о рабочих. Они останавливались под любым
предлогом, и только окрик Мальчускина или сердитые понукания Рафаэля
способны были стронуть их с места.
- Кто они? - спросил я, когда мы сделали перерыв на пятнадцать минут.
- Местные.
- Неужели нельзя было нанять других?
- Да они все одинаковы.
До какой-то степени я им даже сочувствовал. Работать на открытой
местности, где не сыскать и пятнышка тени, оказалось мучительно трудно. И
хоть я то и дело приказывал себе не раскисать, физическое напряжение было
куда большим, чем я мог вынести. И уж наверняка - самым непосильным из
всего, что мне доводилось испытывать до сих пор.
К югу от Города пути тянулись примерно на полмили и обрывались, не
приводя никуда. Всего путей было четыре, каждый состоял из двух рельсов,
положенных на деревянные шпалы, которые в свою очередь опирались на
утопленные в грунт бетонные основания. Два пути стараниями Мальчускина и
его бригады уже существенно укоротились, и теперь мы трудились на самом
длинном из оставшихся - на так называемом правом внешнем пути. Мальчускин
пояснил мне, что если встать к Городу лицом, пути различаются
соответственно как два левых и два правых, внутренний и внешний в каждой
паре.
Думать было, по существу, не о чем. Надо было только работать и
работать, монотонно и тяжело. Сначала вытащить костыли, крепящие рельс к
шпалам, и сложить их в сторонку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14