Человеком того же
поколения, что и Клаузевиц, хотя логика не допускала этого. Ведь в таком
случае ему, когда я родился, должно было исполниться примерно тысяча
восемьсот пятьдесят миль, - а я уже усвоил, что по обычаям Города детей
надлежит заводить не откладывая, сразу по достижении возраста зрелости.
Представители других гильдий выглядели много моложе. Некоторые были,
по-видимому, лишь на десять-пятнадцать миль старше меня, и это,
признаться, меня обнадежило: теперь, когда я вступил в мир взрослых, я
хотел разделаться с ученичеством при первой же удобной возможности.
Подразумевалось, что продолжительность ученичества твердо не установлена,
и если Брух сказал правду и положение человека в Городе действительно
зависит от его дарований, то стоит проявить рвение - и я стану
полноправным гильдиером за недолгий срок.
Однако среди присутствующих не было человека, которого я хотел бы
увидеть больше всего. Джейза в зале не оказалось.
Разговорившись с одним из гильдиеров-движенцев, я рискнул спросить
про него.
- Джелмен Джейз? - переспросил гильдиер. - Думаю, что его нет в
Городе.
- Неужели он не мог вернуться ради меня! - воскликнул я. - В яслях мы
жили в одной каюте...
- Джейза не будет на протяжении многих миль.
- Где же он?..
Гильдиер лишь улыбнулся в ответ, и это меня порядком разозлило:
теперь-то, когда я принес клятву, они, кажется, могли бы мне сказать!..
Однако чуть позже я заметил, что в зале вообще не было учеников,
кроме меня. Выходит, их всех нет в Городе? Если так, то и я, вероятно,
скоро смогу покинуть его пределы...
Поговорив с гильдиерами еще две-три минуты, Клаузевиц призвал к
общему вниманию.
- Предлагаю вернуть администраторов, - объявил он. - Возражений нет?
Гильдиеры откликнулись на предложение одобрительным гулом.
- А если так, - продолжал Клаузевиц, то разрешите напомнить вновь
принятому ученику, что это первый из множества будущих случаев, когда он
связан условиями принесенной клятвы...
Клаузевиц спустился с помоста, и двое или трое из гильдиеров
распахнули двери. Администраторы начали не спеша возвращаться в зал.
Атмосфера существенно потеплела. Как только зал наполнился, я вновь
услышал смех и тут же заметил, что поодаль накрывают на стол. Никто из
администраторов, видимо, и не думал роптать по поводу того, что их
безоговорочно выдворили с церемонии. По-видимому, их выдворяли достаточно
часто и сами они считали это в порядке вещей, но я поневоле задумался:
догадываются ли они о происшедшем в зале и в какой мере? Когда что-то во
всеуслышание объявляют доступным немногим избранным, остальных тем самым
толкают на всяческие догадки. И никакие установления не могут быть столь
незыблемыми, чтобы простое удаление непосвященных из зала удержало их в
неведении о том, что произошло. Насколько я мог судить, часовых у дверей
не ставили - и если кто-нибудь дерзнул бы подслушивать в момент, когда я
произносил клятву, что могло бы ему помешать?..
К счастью, времени на размышления у меня уже почти не было: оживление
в зале нарастало с каждой минутой. Люди собирались группами и дружески
беседовали, и шум все густел по мере того, как длинный стол заполнялся
тарелками с едой и множеством разнообразных напитков. Отец водил меня от
одной группы к другой, и я перезнакомился с такой бездной народу, что
окончательно потерял способность воспринимать новые титулы и имена.
- А что, родителям Виктории меня разве не представят? -
поинтересовался я, увидев мостостроителя Леру, который отошел в сторону с
женщиной-администратором, наверное, своей женой.
- Нет, нет... это позже.
Отец повел меня дальше, и я опять жал руки новым и новым знакомым.
Но где же Виктория? Теперь, когда с церемонией приобщения к гильдии
покончено, пора бы и объявить о нашей помолвке. Да и я, пожалуй, был не
прочь повидать невесту. Отчасти из любопытства, а более всего потому, что
появился бы хоть кто-то, кого я знал и раньше. Я чувствовал себя
подавленным: все вокруг превосходили меня и возрастом и опытом, а с
Викторией мы все же были ровесники. Она тоже едва вышла из яслей, знала
тех же людей, что и я, прожила на свете столько же, сколько и я. И в этом
зале, полном гильдиеров, она стала бы для меня приятным напоминанием о
том, что навсегда позади. Я сделал сегодня такой гигантский шаг к
зрелости, что для одного дня его, мне казалось, вполне достаточно.
А время шло. Я не ел с тех самых пор, как Брух разбудил меня, и при
виде пищи понял, что чертовски голоден. Но и эта куда более
соблазнительная часть программы не сумела приковать мое внимание. На меня
свалилось слишком много впечатлений сразу. Еще полчаса, не меньше, я тупо
следовал за отцом, разговаривал без особой охоты со всяким, к кому меня
подводили, но чего я на самом деле жаждал - так это хоть минутку побыть
наедине с собой и попытаться как-то осмыслить все пережитое.
Но наконец отец оставил меня с группой администраторов службы синтеза
(эта служба, как выяснилось, отвечает за производство всевозможной
синтетической пищи и органических материалов, необходимых Городу) и
направился туда, где находился Леру. Я заметил, как они перебросились
двумя-тремя фразами и Леру кивнул.
Спустя мгновение отец вернулся и отозвал меня.
- Подожди здесь, Гельвард, - распорядился он. - Я намерен объявить о
твоей помолвке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14