как осквернители мечети; как люди, использующие еврейские лозунги; так что они, скорее всего, евреи. Что бы они ни предприняли впоследствии, это будет рассматриваться в этом контексте. Давай возьмем аналогичный пример. Если ты известный нацист и вопишь на каждом углу о чистоте крови, все понимают, что ты имеешь в виду, и никому не придет в голову, что тебя волнует проблема вирусных инфекций. Поэтому теперь неважно, является «СБ.» еврейской группировкой или нет. Они уже вошли в историю, как радикальная еврейская группа, готовая пойти на все вплоть до убийства. И что бы ни случилось дальше, ее будут рассматривать в таком ключе.
– И что, по-твоему, случится дальше? Если, конечно, верно твое предположение, что с убийством Ассада вся эта история не закончилась?
– Если бы я знал, что произойдет дальше, Хэтчер, я бы бросил к черту эту работу и сделал бы себе состояние, предсказывая будущее по руке.
– А я полагал, этой твой конек – мыслить с преступниками на одной частоте, – насмешливо поддел его Хэтчер.
– Нет, я умею сопереживать, умею чувствовать то же, что и они в момент совершения преступления, – отрезал Беккер.
В машине повисла напряженная тишина. Беккер понимал, что сказал больше, чем следовало. Хэтчер услышал такое, о чем предпочел бы не знать.
– Поручи Финни раздобыть список глав государств, которые будут присутствовать на посвященной Году Детей всемирной сессии ООН, – сказал Беккер спустя некоторое время.
Хэтчер обрадовался, что разговор вновь обрел деловую почву.
– Ты спятил? – удивился он. – Там будет не продохнуть от охраны. У каждого из них будут личные телохранители, добавь сюда людей из разведки, ФБР и всех свободных от патрулирования полицейских Нью-Йорка. Завтра к площади Объединенных Наций не подойдешь на два квартала. Надо быть полным психом, чтобы пытаться там кого-то прикончить. Ты же не считаешь нашего мальчика психом?
– О, нет. Он очень даже в своем уме, только не слишком ласков и мягкости ему недостает. Вспомни, он работает на Бени Хасана. Это террористы, а не преступники, Хэтчер. Они не стараются избежать огласки. Как раз наоборот, им позарез нужно паблисити. И чем оно будет больше, тем лучше. Куда сейчас направлено внимание всех стран мира? На встречу в ООН глав семидесяти шести государств. И представь, что начнется, если один из них будет убит? Или несколько сразу? И это при строжайшей системе безопасности, какую только может обеспечить США? Большего паблисити нельзя себе представить.
– Если Бени Хасан убьет кого-нибудь на конференции ООН, весь мир настолько возмутится, что у него не останется и щелки, чтобы спрятаться.
– Возможно, но это если вина за убийство падет на него, а если она падет на «СБ.»... – начал Беккер.
– ... известную еврейскую группировку... – подхватил Хэтчер.
– ... которая уже доказала, что не останавливается перед убийством, то он останется в стороне, – закончил Беккер.
– Совсем не глупая идея, не правда ли? – присвистнул Хэтчер.
– Разумеется, Бени Хасан наметил мишень, которую «СБ.» не отказалось бы видеть мертвым. Им незачем взрывать премьер-министра Западного Самоа, например.
– Кого, по-твоему, они хотели бы видеть мертвым?
– Помнишь, что они намалевали на мечети?
Хэтчер на мгновение выглянул в окно. Пока они разговаривали, машина прибыла на место.
– «ООП должна заплатить за свои злодеяния», «Больше никогда» и «СБ.».
– Вот тебе и мишень, – сказал Беккер.
– ООП?
– Надо узнать, будет ли на сессии Ясир Арафат.
– ООП не является членом ООН.
– Она имеет статус наблюдателя. Сейчас Год Детей, Хэтчер, и все политики стараются проявлять ангельскую озабоченность проблемами детей и детства. Арафат слишком умный политик, чтобы упускать такую возможность выставить себя в выгодном свете.
– Ты полагаешь, Бени Хасан желает смерти Арафата?
– Уже много лет. Больше половины врагов Арафата – сами палестинцы. Он один стоит незыблемым препятствием на пути к власти других палестинских группировок.
– Значит, по-твоему, Бени Хасан не пожалел денег, чтобы убийство Арафата было представлено, как дело рук радикальной еврейской группировки. Таким образом, он вызовет огромную волну негодования против евреев и Израиля.
– Избавится от Арафата, привлечет внимание и сочувствие всего мира к ООП, заставит США выглядеть в глазах мировой общественности виновными в происшедшем и так далее, и тому подобное. То есть убьет одним выстрелом двух зайцев, если не весь выводок.
– Да-а, – протянул Хэтчер. – Если это так, то что нам теперь делать?
Беккер пожал плечами.
– Найти Бахуда. Сессия ООН начнется завтра. Полагаю, это наш резерв времени. Чтобы найти Бахуда, надо понять кого и почему он собирается убить.
Выйдя из машины, Беккер очутился перед полицейским кордоном у здания на Западной Восемьдесят шестой улице. На крыльце подъезда Хэнли его ждала Карен.
– Тело обнаружил мистер Лефрак, – сообщил Беккеру детектив Риордан из отдела по расследованию убийств, кивнув головой на лысого мужчину, беседовавшего в углу маленькой комнатенки Хэнли с другим детективом. Он произнес фамилию «Лефрак». – Он приехал за покойным, чтобы вместе с ним отправиться на какую-то назначенную у них встречу. Он долго ждал под дверью, затем разыскал управляющего дома, чтобы тот впустил его в квартиру. Говорит, покойный ни за что не пропустил бы встречу, и поэтому он забеспокоился, не случилось ли чего-нибудь с ним.
Беккер взглянул на тело Хэнли, лежащее в стенном шкафу. От его уха на воротник рубашки спускался волнистый ручеек засохшей крови.
У Карен за его спиной перехватило дыхание при виде трупа, и, прежде чем повернуться, он дал ей несколько секунд успокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109