Спектакль в «Комнате По» завершился. Техники перематывали запись, чтобы запустить ее снова. Финни попытался пробиться поближе к экрану.
– По-моему, с ним незаслуженно сурово обошлись, – негромко проговорил второй агент. – Он всего-навсего делал то, что ему положено.
– Хм, – невнятно откликнулся первый.
– Это опасная работа.
– О, да! Особо опасная для тех, по чьему следу пустили Беккера.
– Но, согласись, это часть его работы.
– Да, и он ее не гнушается. Скольких он уже прикончил? Троих? Четверых?
– Он был вынужден.
– Во всех случаях?
– В тех ситуациях у него не оставалось иного выбора.
– После четырех трупов невольно задумаешься, не создавал ли он себе специально безвыходные ситуации.
Диалог прервался. Техники запустили пленку, и все с благоговением уставились на экран. Повтор длился менее тридцати секунд.
– Боже, он просто великолепен, – пробормотал первый агент с невольным восхищением.
– Прокрутите еще раз. Я моргнул.
Финни как раз пробился в первый ряд, когда фигурки на экране вновь ожили. Зрелище оказалось прелюбопытным. Все выглядело так, словно один человек двигался с нормальной скоростью, а остальные как при замедленной съемке. Едва погас свет, помеченная мальтийским крестом фигурка сорвалась с места с реакцией прекрасно тренированного спринтера. Пока остальные адаптировались к темноте, Беккер не терял времени даром. Стоявший позади него «охранник» шагнул вперед и сыпанул из пакетика флюоресцирующим веществом в то место, где Беккер находился секундой раньше. Попади оно на Беккера, тот мгновенно «вышел бы из игры», а так рука «охранника» пролетела через пустоту, и он потерял равновесие от резкости движения.
По мнению Финни и первый, и второй агенты ошиблись, сравнивая Беккера с кошкой и летучей мышью. Животные перемещаются в пространстве беспорядочно, Беккер же двигался быстро и целенаправленно, по ему одному видимому пути. Он изящно проскользнул между «гостями», обогнул стол и еще одного «охранника», который только-только тронулся с места в слегка неверном направлении, вытянув перед собой руки. Пока он пытался нащупать нужного человека, Беккер зажал сзади локтем горло «технического представителя», что в реальной обстановке вызвало бы у того шок, и выволок его из зала через боковую дверь.
– Он видит в темноте, – неожиданно для самого себя выпалил Финни.
Остальные агенты с улыбками взглянули на юношу. У всех у них тоже на какое-то время возникало подобное подозрение.
Почувствовав себя по-дурацки под понимающими взглядами и усмешками, Финни ухватился за первое попавшееся разумное объяснение.
– Наверное, у него специальные светочувствительные контактные линзы. Может быть... Не знаю.
– Лично я думаю, у него повышенная чувствительность к инфракрасному излучению, как у змей, – высказался первый агент.
– Просто он хорош, Финни, – не согласился второй.
– Просто?
– Ну, разумеется, не просто, а очень хорош, превосходен, бесподобен, так тебя больше устраивает? Похоже, он чувствует себя в темноте, как рыба в воде. Может она ему нравится, черт его знает. Но здесь нет никакого подвоха, никаких спецприспособлений. Он просто запомнил, где находился каждый человек, и начал двигаться раньше их всех.
Финни не был удовлетворен ответом.
– Он же шел сквозь толпу.
– По крайней мере, он никого не убил, – подал голос первый агент.
– Я читал его личное дело, – сказал Финни. – По-моему, его дурная репутация излишне раздута.
– Как и его слава.
Пошел очередной повтор. Теперь зрители отмечали ошибки других участников «драмы». На взгляд Финни все они действовали достаточно хорошо, а то, что они натыкались друг на друга, было делом случая. Однако, всех их объединяло одно – они не могли видеть в темноте.
Когда Финни покидал центр управления, его окликнул первый из агентов.
– Будешь разговаривать с Беккером, не смотри ему в глаза, – посоветовал он. – Он как волк, посмотришь ему в глаза, и он на тебя набросится.
– Все это ерунда, парень, – успокоил молодого человека второй агент. – В жизни он очень приятный человек.
– Точно, – подтвердил первый. – Я просто пошутил. Беккер такой же как все... пока не почует запах твоей крови.
– Это он из зависти, – сказал второй. – Тебе понравится Беккер, если только он снова не проголодался. Тогда и ты ему о-очень понравишься.
Финни вылетел из комнаты под дружный хохот обоих агентов.
Финни наткнулся на Беккера в кафетерии. Тот разговаривал за чашкой кофе с девушкой, с которой Финни был немного знаком. Они некоторое время вместе скучали в отделе отпечатков пальцев – этом чистилище ФБР, пока Финни не удалось сбежать в более престижный отдел. Непродолжительная совместная работа не превратила их в друзей, но до определенной степени сблизила. Как-никак они были товарищами по несчастью.
Когда Беккер отошел к стойке, Финни присел за соседний столик. Молодая женщина, казалось, обрадовалась, увидев его, насколько ей вообще позволяло радоваться чему бы то ни было вечное сардоническое отношение ко всему на свете.
– Как я смотрю, ты вращаешься во все более высоких кругах, Карен, – завел разговор Финни.
– Привет, Финни. Кто-то говорил мне, что ты теперь здесь. Где ты подвизался?
– В службе приема телефонных сообщений от граждан. А ты сейчас чем занимаешься?
– Все тем же. По-прежнему прозябаю в «Отпечатках и Документах».
– А...
– Вот именно, а... Подожду еще полгода, а потом добьюсь перевода.
– Ты все еще жаждешь попасть в отдел по борьбе с терроризмом?
Карен вытащила из кофе ложечку и задумчиво ее лизнула.
– Мы с тобой по-разному понимаем термин «жаждать», Финни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109