ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Она ждала этого, она этого боялась.
Евнух Барсины низко поклонился, покосившись темными глазами на ее тень. Она лежала смирно. О том, где она побывала, разговоров не было. Больше она не покинет Мериамон.
Мериамон наклонила голову и ждала.
– Госпожа, – сказал евнух, – моя госпожа просит…
Мериамон вздохнула.
– Иду, – сказала она.
Шатер был тот же самый. Ничего не изменилось. Воздух был неподвижен, женщины ходили только из спальни в другую комнату и обратно. Нужно было решиться, чтобы выйти наружу и увидеть солнце, нужно было долго собираться с духом, чтобы закутаться в покрывала и сходить на базар. Мериамон подозревала, что они не в силах решиться на такое дважды. Ей было их почти жаль, хотя они и были персы.
Во внешней комнате, где ей пришлось ждать бесконечно долго, не было никого. Во внутренней была только Барсина, а около ее ног сидел евнух.
Но Барсина изменилась. Срок родов приближался, она очень растолстела, но была спокойна. Сидя на резном, обитом ковром кресле, в широком одеянии пурпурного цвета, густо затканном золотом, она казалась изображением божества.
Ее ясные глаза рассматривали Мериамон с пристальным интересом.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала она.
– Я хорошо себя чувствую, – ответила Мериамон.
– Так и его величество говорил мне. Ревность?
Мериамон удивилась. Вроде бы нет.
Только интерес, и если не тепло, то что-то вроде сочувствия.
– Надеюсь, – сказала Мериамон, – что мои сиделки не слишком дорого заплатили за то, что позволили мне убежать?
– Царь разобрался с ними, – ответила Барсина.
– Милостиво?
– Очень, – сказала Барсина. – Он отослал их с эскортом обратно к их отцам. Он сказал им, что в его армии нет места для дураков. Может быть, Великий Царь найдет им лучшее применение.
Мериамон медленно вздохнула.
– Это не наказание.
– Нет? Их отцы предпочли бы не получать их обратно. Ведь они же были пленницами, а весь мир знает, что варвары делают с женщинами, которых захватили.
– Но не Александр.
– Мир еще не очень хорошо знает его. Они видят в нем только варвара, не больше. К тому же он так молод.
– Гор молод, и эллинский Дионис. Но они все равно боги.
– Если бы их жизнь была коротка, знали бы их как богов?
За этим спокойствием скрывался острый ум. Мериамон признала это, наклонив голову, даже с легкой улыбкой.
– Ты знаешь, кто такой Александр.
– Это может увидеть и слепой, – сказала Барсина.
– Даже перс?
– Я почти эллинка.
– Нет, это не так, – возразила Мериамон. Красивые брови сошлись на переносице.
– Ты ненавидишь нас. Ты по-настоящему ненавидишь нас.
– Не тебя, – возразила Мериамон. – Не тебя как таковую. Но за то, кто вы есть.
– Почему?
– Нужно ли объяснять?
– Я достаточно эллинка, чтобы понять, – ответила Барсина.
Мериамон засмеялась. Достаточно непринужденно, и, казалось, напряжение исчезло.
– Ну конечно. Ладно, любила бы ты нас, если бы мы отняли вашу империю, отняли вашу свободу, разрешив вам почитать ваших богов, но поступая с ними по нашей воле, чтобы вы не забывали, кто хозяин?
– Но так уж заведено в мире, – сказала Барсина. – Победитель становится побежденным, и новый победитель, в свою очередь, тоже. Время Египта прошло. Время Персии тоже, наверное, близится к закату перед лицом нового царя из Македонии.
– Тебе это не больно?
– Мне больно. Но я принимаю это. Такова воля небес.
– В этом разница между нами, – сказала Мериамон. – Египет не принимает такого. Он или царствует, или восстает.
– И все же его боги принимают всех, кто приходит, и делают их своими.
– Кроме ваших.
– У нас нет богов, которых мы могли бы дать. У нас есть только Истина.
– Истина не одна. У нее столько же обличий, сколько богов на небесах.
– Но… – начала Барсина и остановилась. Снова села и поджала губы.
– Понимаешь, – сказала Мериамон, – ваша вера знает противоположности, то есть двух, которые не могут никогда стать одним, не могут иметь ничего общего. Ваш царь, ваша вера, ваша магия – ничего похожего у нас нет.
– Мы не были несправедливы к вашему народу.
– Нет? Артаксеркс разбил нас и сокрушил наших богов, зарезал священного быка Аписа прямо в его храме. Ты называешь это справедливостью?
– Это было давно, – сказала Барсина. – И этому была причина. Вы восстали против него.
– Мы взяли то, что принадлежало нам.
– Вы были побеждены.
– Нас нельзя победить.
Воздух звенел, как от ударов клинка о клинок. Барсина напряглась, почти вскочив на ноги.
Медленно, но она уступила. Мериамон, которая вообще не садилась, опустилась на ожидавшее ее кресло и заставила себя успокоиться. Когда она сочла, что может управлять своим голосом, то сказала:
– Теперь ты поняла?
– Нет, – отвечала Барсина.
– Значит, никогда не поймешь.
– Никогда.
Наступило молчание, на удивление мирное.
– Я понимаю, почему ты ушла от нас, – сказала Барсина. – Мы для тебя невыносимы.
Мериамон предпочла промолчать. Молчание затянулось. Мериамон не собиралась прерывать его. Барсина заговорила снова:
– Ты будешь со мной, когда родится мой ребенок?
Мериамон удивилась.
– Ты хочешь, чтобы я была при этом? Даже зная то, что ты знаешь?
– Твоя ненависть чиста. И ты целитель.
– Среди моего народа не самый лучший.
– Лучше, чем кто-либо здесь.
– Не сейчас. В свите царя есть жрецы Имхотепа. Он прикажет им позаботиться о тебе.
– Жрецы, – сказала Барсина. – Согласятся ли они стать евнухами, чтобы их допустили ко мне?
– Ну, это ни к чему, – возразила Мериамон. Или ей почудился хитрый блеск в темных глазах?
– Я прошу тебя.
И Александр согласится. Мериамон понимала это так же хорошо, как и Барсина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Евнух Барсины низко поклонился, покосившись темными глазами на ее тень. Она лежала смирно. О том, где она побывала, разговоров не было. Больше она не покинет Мериамон.
Мериамон наклонила голову и ждала.
– Госпожа, – сказал евнух, – моя госпожа просит…
Мериамон вздохнула.
– Иду, – сказала она.
Шатер был тот же самый. Ничего не изменилось. Воздух был неподвижен, женщины ходили только из спальни в другую комнату и обратно. Нужно было решиться, чтобы выйти наружу и увидеть солнце, нужно было долго собираться с духом, чтобы закутаться в покрывала и сходить на базар. Мериамон подозревала, что они не в силах решиться на такое дважды. Ей было их почти жаль, хотя они и были персы.
Во внешней комнате, где ей пришлось ждать бесконечно долго, не было никого. Во внутренней была только Барсина, а около ее ног сидел евнух.
Но Барсина изменилась. Срок родов приближался, она очень растолстела, но была спокойна. Сидя на резном, обитом ковром кресле, в широком одеянии пурпурного цвета, густо затканном золотом, она казалась изображением божества.
Ее ясные глаза рассматривали Мериамон с пристальным интересом.
– Ты хорошо выглядишь, – сказала она.
– Я хорошо себя чувствую, – ответила Мериамон.
– Так и его величество говорил мне. Ревность?
Мериамон удивилась. Вроде бы нет.
Только интерес, и если не тепло, то что-то вроде сочувствия.
– Надеюсь, – сказала Мериамон, – что мои сиделки не слишком дорого заплатили за то, что позволили мне убежать?
– Царь разобрался с ними, – ответила Барсина.
– Милостиво?
– Очень, – сказала Барсина. – Он отослал их с эскортом обратно к их отцам. Он сказал им, что в его армии нет места для дураков. Может быть, Великий Царь найдет им лучшее применение.
Мериамон медленно вздохнула.
– Это не наказание.
– Нет? Их отцы предпочли бы не получать их обратно. Ведь они же были пленницами, а весь мир знает, что варвары делают с женщинами, которых захватили.
– Но не Александр.
– Мир еще не очень хорошо знает его. Они видят в нем только варвара, не больше. К тому же он так молод.
– Гор молод, и эллинский Дионис. Но они все равно боги.
– Если бы их жизнь была коротка, знали бы их как богов?
За этим спокойствием скрывался острый ум. Мериамон признала это, наклонив голову, даже с легкой улыбкой.
– Ты знаешь, кто такой Александр.
– Это может увидеть и слепой, – сказала Барсина.
– Даже перс?
– Я почти эллинка.
– Нет, это не так, – возразила Мериамон. Красивые брови сошлись на переносице.
– Ты ненавидишь нас. Ты по-настоящему ненавидишь нас.
– Не тебя, – возразила Мериамон. – Не тебя как таковую. Но за то, кто вы есть.
– Почему?
– Нужно ли объяснять?
– Я достаточно эллинка, чтобы понять, – ответила Барсина.
Мериамон засмеялась. Достаточно непринужденно, и, казалось, напряжение исчезло.
– Ну конечно. Ладно, любила бы ты нас, если бы мы отняли вашу империю, отняли вашу свободу, разрешив вам почитать ваших богов, но поступая с ними по нашей воле, чтобы вы не забывали, кто хозяин?
– Но так уж заведено в мире, – сказала Барсина. – Победитель становится побежденным, и новый победитель, в свою очередь, тоже. Время Египта прошло. Время Персии тоже, наверное, близится к закату перед лицом нового царя из Македонии.
– Тебе это не больно?
– Мне больно. Но я принимаю это. Такова воля небес.
– В этом разница между нами, – сказала Мериамон. – Египет не принимает такого. Он или царствует, или восстает.
– И все же его боги принимают всех, кто приходит, и делают их своими.
– Кроме ваших.
– У нас нет богов, которых мы могли бы дать. У нас есть только Истина.
– Истина не одна. У нее столько же обличий, сколько богов на небесах.
– Но… – начала Барсина и остановилась. Снова села и поджала губы.
– Понимаешь, – сказала Мериамон, – ваша вера знает противоположности, то есть двух, которые не могут никогда стать одним, не могут иметь ничего общего. Ваш царь, ваша вера, ваша магия – ничего похожего у нас нет.
– Мы не были несправедливы к вашему народу.
– Нет? Артаксеркс разбил нас и сокрушил наших богов, зарезал священного быка Аписа прямо в его храме. Ты называешь это справедливостью?
– Это было давно, – сказала Барсина. – И этому была причина. Вы восстали против него.
– Мы взяли то, что принадлежало нам.
– Вы были побеждены.
– Нас нельзя победить.
Воздух звенел, как от ударов клинка о клинок. Барсина напряглась, почти вскочив на ноги.
Медленно, но она уступила. Мериамон, которая вообще не садилась, опустилась на ожидавшее ее кресло и заставила себя успокоиться. Когда она сочла, что может управлять своим голосом, то сказала:
– Теперь ты поняла?
– Нет, – отвечала Барсина.
– Значит, никогда не поймешь.
– Никогда.
Наступило молчание, на удивление мирное.
– Я понимаю, почему ты ушла от нас, – сказала Барсина. – Мы для тебя невыносимы.
Мериамон предпочла промолчать. Молчание затянулось. Мериамон не собиралась прерывать его. Барсина заговорила снова:
– Ты будешь со мной, когда родится мой ребенок?
Мериамон удивилась.
– Ты хочешь, чтобы я была при этом? Даже зная то, что ты знаешь?
– Твоя ненависть чиста. И ты целитель.
– Среди моего народа не самый лучший.
– Лучше, чем кто-либо здесь.
– Не сейчас. В свите царя есть жрецы Имхотепа. Он прикажет им позаботиться о тебе.
– Жрецы, – сказала Барсина. – Согласятся ли они стать евнухами, чтобы их допустили ко мне?
– Ну, это ни к чему, – возразила Мериамон. Или ей почудился хитрый блеск в темных глазах?
– Я прошу тебя.
И Александр согласится. Мериамон понимала это так же хорошо, как и Барсина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119