Она не должна была водить машину сама, – плакала Джина, вытирая глаза скомканным платком.
– Ради Бога, прекратите, возьмите себя в руки! Это счастье, что мы смогли разыскать доктора Каррансу и он сразу же приехал, – пыталась успокоить брата Сония.
– Да, но операция идет уже давно, – ответил Хуан Антонио.
– Ох, бедная девочка! Храни ее Бог! – причитала Джина. – Какое несчастье! За что?
– Я с большим уважением отношусь к вашей жене, – дрожащим голосом сказал Рамон, обращаясь к Хуану Антонио. – Я буду за нее молиться. Я верю в Бога и верю, что он нам поможет.
В ответ Хуан Антонио сжал его руку.
Ракель стояла, прислонившись к двери кухни, и смотрела, как Долорес готовит кофе.
– Мануэль прав, нам не надо ехать в больницу. Там мы будем только мешать, – тихо выговорила Долорес, мельком взглянув на невестку.
– Я никак не могу успокоиться. Как же это случилось? Бедная Даниэла! – Ракель нервно покусывала указательный палец.
– Человек предполагает, а Бог располагает. Надо смириться с этим, – все также тихо произнесла Долорес.
– Как вы можете так легко к этому относиться? Даниэла так мечтала о ребенке! – воскликнула Ракель.
– Совсем не так легко, – возразила Долорес. – Просто с годами я научилась смотреть на вещи реально. Даниэла мне очень нравится. Она прекрасная женщина. Ей удалось приручить даже Хуана Антонио. А уж какой был бабник!
– Когда, наконец, позвонит Мануэль?
– Имей терпение! Он позвонит, когда сможет.
Зазвонил телефон, и Ракель схватила трубку:
– Мануэль?… А, Иренэ! Извини, я не могу сейчас с тобой говорить… Прости, давай в другой раз… Потом я тебе все объясню!
Ракель бросила трубку.
«Если бы Иренэ знала, что случилось, она была бы на седьмом небе от радости», – подумала Ракель.
– Хочешь еще кусочек, мама? – предложила Каролина, увидев, как быстро опустела тарелка Аманды.
– Да, положи… У тебя еда вся какая-то пресная, – заметила она, отрезая кусок дымящегося мяса и отправляя его в рот. – Ты так и не научилась готовить.
– А мне нравится, как готовит мама, – обиделся Лало за мать. – Все было очень вкусно. Спасибо, мамочка!
– Кто тебя научил препираться со взрослыми? – строгим тоном спросила его Аманда.
– Я только сказал, что все было вкусно. А тебе никогда ничего не нравится, потому что ты… – Лало осекся.
– Ну договаривай! Что я? – донья Аманда схватилась за сердце. – Неблагодарный мальчишка, ты меня убиваешь!
– Я не хочу, чтобы ты болела. Совсем наоборот, я хочу, чтобы ты поскорей выздоровела и уехала к себе, – выпалил Лало.
– Хорошо же ты воспитываешь своих детей, Каролина! – закричала Аманда, замахиваясь тростью на Лало, но тот увернулся от удара.
– Ради Бога, не ссорьтесь! – взмолилась Каролина.
– Он первый меня оскорбил! – сказала Аманда, еще кипя от возмущения.
– А она меня чуть не ударила палкой! – воскликнул Лало, стискивая кулаки. – Просто она нас терпеть не может! Зачем ты к нам приехала? Мы жили очень дружно, а ты все испортила!
И Лало выбежал из столовой.
– Сынок! Лало! – пыталась остановить его Каролина, но безуспешно. Она подперла подбородок рукой и уныло посмотрела на стол, потом подняла глаза на мать. – Извини, но он прав… Ты не умеешь ладить с людьми.
– Ты так считаешь? – сказала Аманда, растягивая слова. – Тогда зачем ты взяла меня к себе?
– Потому что я вовсе не такая неблагодарная, как ты говоришь, потому что я волнуюсь за тебя. Но я хочу предупредить тебя, мама… Ты уже не раз доказывала мне, что я не должна принимать близко к сердцу твои проблемы. Если и на этот раз так будет, ты… перестанешь для меня существовать. У нас сложились ненормальные отношения.
– На это, наверно, есть причины, – парировала донья Аманда.
– Да. Но виновата в этом ты! Неужели мы не можем жить спокойно, мама? Ну что ты все время придираешься?
– Я? Ошибаешься! Я самый спокойный человек на свете.
– Ну хорошо! Пусть так! – устало сказала Каролина. – Тебе пора принять лекарство. А завтра мы пойдем к врачу. Посмотрим, что он скажет.
– Если завтра врач скажет, что я умираю, все вздохнут с облегчением. А ты… будешь носить мне цветы на могилку и жить в ладу со своей совестью.
Ракель осторожно прикрыла дверь в комнату сына:
– Наконец-то он заснул!
– Слава Богу! – отозвалась Долорес. – Сегодня он весь день капризничал. Наверное, чувствовал, что нам не до него.
– А кто звонил? – поинтересовалась Ракель.
– Угадай!
– Неужели опять Иренэ? Ну, знаете, она все-таки бестактна, звонит сюда целый день.
– Все мы, женщины, ужасно любопытны. А ей до смерти хотелось узнать, что же происходит, – улыбнулась Долорес.
– Надеюсь, вы ей не проговорились?
– Ну что ты! Как можно?
– У нас мальчик. Сын. – сказал Хуан Антонио, но в его голосе не было заметно радости.
– А он выживет? Ведь малыш должен был родиться через два месяца, – Джина теребила в руках носовой платок, совсем мокрый от слез.
– Вы же слышали, что сказал врач. С Даниэлой и малышом все в порядке. Многие дети рождаются семимесячными и ничего. Не надо падать духом. Они оба поправятся, и совсем скоро все будет нормально, – Сония успокаивающе дотронулась до плеча брата.
– Она больше не сможет… не сможет иметь детей, – хриплым шепотом сказал Хуан Антонио.
– Но у вас ведь теперь есть ребенок. А за это вы его будете любить еще сильнее, – обнадеживающе улыбнулась Сония.
– Сония, позвони, пожалуйста, домой Марии, а то они там, наверно, с ума сходят, – попросил Хуан Антонио.
– Слушай, надо спросить, можно ли увидеть ребенка. Наверно, он такой хорошенький! – предложила Джина. – Попросим, чтобы нас к нему пустили.
Донья Аманда сидела на кровати, опираясь на подушки, и сердито смотрела на внука:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144