– воскликнул Хуан Антонио.
Мария наклонилась к мужу.
– Ему нужен воздух, – сказал Хуан Антонио. Он быстро взял подушку с дивана и положил под голову Игнасио. – Открой окно, – попросил он жену.
Вызвали «скорую помощь». Все были в гостиной. Моника тихо плакала в углу. Хуан Антонио нервно ходил по комнате. Даниэла и Мария сидели над Игнасио, который лежал с закрытыми глазами.
– Как ты, дорогой? – спросила его жена.
– Очень больно, – с трудом ответил Игнасио, не открывая глаз.
Моника подбежала к нему:
– Начо, миленький, пожалуйста, не умирай! Мы тебя так любим! – говорила она жалобным голосом.
Даниэла обняла ее за плечи:
– Моника, не волнуйся. Игнасио отвезут в больницу, и там его вылечат.
Девочка продолжала плакать.
– Нам надо переодеться, – сказал Хуан Антонио. – В таком виде нельзя ехать в больницу.
– Я поеду с вами, – попросила Моника.
– Хорошо, только собирайся быстро.
Они втроем ушли. Мария осталась с Игнасио одна.
– Папочка, мой милый, – сказала Мария нежно. – Все будет хорошо, все будет хорошо.
– Очень болит, мамочка, – произнес Игнасио, задыхаясь.
– Я с тобой, не волнуйся, постарайся успокоиться.
Джина с Хансом собрались ехать в ресторан, когда неожиданно появился Фелипе.
– Нам с вами необходимо поговорить, – запыхавшись произнес он. – Стойте!
– Ты опять? – угрожающе спросила Джина.
– Я не собираюсь устраивать сцен. Просто нам действительно надо поговорить, – успокаивающе протянул к ней руку адвокат.
– Не будь идиотом, – серьезно бросила девушка. – Нам не о чем говорить.
– Я не позволю вам обижать Джину, – вмешался немец.
– Я предлагаю поговорить спокойно, – сказал Фелипе, хлопая того по плечу.
– О чем? – спросила Джина.
– О нас, Ханс. Мы с Джиной любим друг друга. Вы должны это понять, пока все не зашло слишком далеко.
– Уходи, Фелипе, – сказала Джина. – Мы собрались развлекаться, и я не в том настроении, чтобы выслушивать твои глупости. Я тебя не люблю. Я потеряла из-за тебя свои лучшие годы…
– Да, да, да, – насмешливо кивал головой адвокат.
– …и теперь хочу наверстать упущенное, – закончила девушка.
Фелипе в ответ рассмеялся, но тут же посерьезнел и обратился к Хансу:
– Послушайте, сеньор… Джина будет очень тосковать на чужбине, вы просто ее не знаете.
– А тебе какое дело! – прервала его Джина. – я очень счастлива, что у меня будет такой муж.
Фелипе вздохнул и мрачно произнес:
– Ну, что ж… Я сделал все что мог. Теперь пеняй на себя.
Джина отвернулась, закрыв глаза. Она чувствовала себя ужасно.
Приехала «скорая». Врач осмотрел Игнасио, и санитары понесли его на носилках к машине.
– Как он, доктор? – спросила Мария.
Врач покачал головой.
– Положение серьезное. Но будем надеяться на лучшее.
Мария заплакала.
– Не волнуйтесь, сеньора, – сказал медик. – Мы сделаем все, что нужно.
Даниэла обняла ее.
– Мы с вами, Мария. Не бойтесь, все обойдется.
– И все это по вине Марсело! – с отчаянием произнесла несчастная женщина.
В больницу поехали все вместе. Скоро Игнасио уже лежал в палате интенсивной терапии, опутанный какими-то трубками. Тут же суетились врачи. Мария наклонилась к постели мужа и тихо сказала ему:
– Мне надо идти, Игнасио, прости.
Тот с трудом прошептал в ответ:
– Не уходи, мамочка. Побудь со мной в мои последние минуты.
– Не говори так, ты не умрешь.
Моника с Даниэлой стояли поодаль. Девочка плакала и спрашивала:
– Начо ведь не умрет, правда?
– Нет, Моника, Господь не допустит этого, – утешала ее Даниэла. – Врачи вылечат его, и все будет хорошо.
– Так же мне говорили про мамочку, а она умерла, – печально сказала девочка.
Даниэла посмотрела на Хуана Антонио и отошла в сторону. Ей самой хотелось плакать, но она не позволяла себе этого. Хуан Антонио погладил дочь по голове. Она прижалась к нему.
– Я знаю, что умираю, – говорил между тем Игнасио. – Мне очень плохо.
– Не говори так, – рыдала Мария. – Господь поможет тебе.
– Почему Марсело сделал это? Почему? – сказал, задыхаясь, Игнасио.
– Не знаю, папочка.
– Я был очень счастлив с тобой, Мария, – произнес Игнасио, протягивая к жене руку. – Да благословит тебя Господь.
– Филокаин, шестьсот миллиграммов, – говорил врач.
– Готово, – отвечала медсестра.
– Лефомин, – продолжал доктор. – Допепенил, двадцать пять…
– Успокойся, – сказала Мария мужу, – доктора знают, что делают, все будет хорошо.
– Зря мы взяли с собой Монику, – покачал головой Хуан Антонио.
– Я так не думаю, – не согласилась Даниэла. – Мы все одна семья и должны быть вместе не только в радости, но и в горькие минуты.
Хуан Антонио согласно кивнул.
– Ну что? – спросил он Марию, которая встала и отошла от кровати больного.
Та вытирала слезы и тихо сказала:
– Он умирает.
Не выдержав, она снова заплакала.
– Мой Игнасио умирает! И все из-за нашего сына! Господи, почему ты так нас наказываешь?
Дора шла по улице вся в слезах. Прохожие толкали ее, но она не замечала этого. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Это была Мелина.
– Что с тобой, Дорита. Неужели тебя выгнали с новой работы?
– Нет, крестная, если бы дело было в этом! – покачала головой девушка. – Все гораздо хуже.
– Бог мой, что еще стряслось? – женщина положила ей руки на плечи и заглянула в глаза. – Скажи мне!
Дора трясла головой и отказывалась говорить. Но Мелина была настойчивой.
– Не знаю, что мне делать, крестная. Я так дорого плачу за свои ошибки.
– Не пугай меня, скажи в чем дело? – нахмурилась Мелина.
– Я беременна, – еле слышно произнесла Дора. Крестная охнула и перекрестилась:
– Пресвятая Дева! Только этого и не хватало!
– Я жду ребенка от того человека, который обманул меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144