На секунду ей вдруг стало очень больно от сознания, что муж может думать о чем-нибудь, кроме их отношений.
– Это единственное крупное поместье, в котором я еще не был, – ответил рассеянно Рейвенсден. – Конечно, я далек от мысли подозревать лорда Шерингтона, но они живут на самом побережье, и, если бы мы приняли приглашение, это дало бы возможность Фиггинсу послушать в конюшне местные сплетни. Может, это было бы и полезно.
– Особенно если учесть, что у всех конюхов и лакеев есть семьи на побережье, которые кормятся морем, – добавила Сара, заставляя себя говорить таким же ничего не значащим тоном. – Но вы неправильно поняли меня. Дело не в том, что я не хочу ехать, просто… проблема в том, что я не танцую вальс.
– Господи, так дело только в этом? Перестаньте волноваться по пустякам. Единственный мужчина, с которым вам позволено танцевать вальс, – это я.
Столь безапелляционное заявление, как и следовало ожидать, немедленно рассердило Сару. Не говоря уже о том, что, делая его, граф преспокойно просматривал счета из Рейвенсденхолла.
– Не знаю, как я должна это воспринимать, милорд, но вы не совсем поняли…
– Это называется чувством собственности, – прорычал он. Неожиданно все его внимание переключилось на нее. – Привыкайте к этому.
Челюсти Сары сжались. Собственности? И это говорит человек, который последние два дня обращался с ней исключительно как с сестрой?
– Пожалуйста, не надо столько эмоций по поводу моей скромной особы, – раздраженно произнесла она, круто развернувшись на каблучках, направилась к двери и, уже открыв ее, добавила: – Если бы вы были так любезны и дали мне договорить минуту назад, то услышали бы, что я не могу танцевать вальс, потому что так и не выучила ни одного па, а не потому, что хочу танцевать только с мужем. А теперь, если вы меня извините, я… Ник!
Ее изумленный крик был заглушен стуком захлопнувшейся двери, которую она только что открыла. Сара в смятении посмотрела на огромную руку мужа, преградившую ей путь. Казалось, он настиг ее в одно мгновенье – ведь он только что спокойно стоял в другом конце комнаты.
На какую-то долю секунды выражение его глаз заставило ее задрожать. Она понимала, что ей нечего бояться, но вдруг ясно представила, что случится с предателем, когда Рейвенсден поймает его. В тот же миг лицо графа разгладилось, и на губах появилась загадочная улыбка, в которой тоже таилась некая, но уже совсем иного рода опасность.
– Любимая, не глядите на меня так, будто я вам враг. Простите меня. Я, конечно, виноват, что позволил своему раздражению вылиться на вас. – Он убрал руку от двери и нежно погладил ее по щеке. – Сара, ну неужели вы не знаете, что я ни за что на свете не причиню вам зла?
– Раздражению? – не понимая, переспросила она.
– Ну да, – и, помедлив, кивнул на лондонское письмо. – Мне только что сообщили, что пока никто так и не попался в ловушки, расставленные министерством иностранных дел. И так как никто из местных жителей тоже не попал под подозрение, ситуация становится совсем запутанной и начинает по-настоящему раздражать меня. Конечно, это вовсе не повод так пугать вас, я знаю, но… Так вы прощаете меня?
– Хорошо… – Сара вспыхнула, настолько неожиданна была идея, пришедшая ей в голову. – Но при одном условии, милорд.
Черная бровь поползла вверх. Муж с веселым изумлением поглядел на Сару.
– И какое же это условие, малышка? Набравшись храбрости и проглотив комок в горле, Сара прошептала:
– Я прощу вас, если вы научите меня танцевать вальс. – Улыбка, с которой он посмотрел на нее, заставила ее пожалеть о своей опрометчивости.
– Идет, – прошептал он, предлагая ей руку и отвешивая церемонный поклон, прежде чем она успела отказаться от своего предложения.
– Сейчас? – еле выдавила она.
– А почему бы и нет? Вы окажете мне честь, миледи?
– Ну, если ваша светлость приглашает… Сара постаралась беззаботно улыбнуться и, припомнив свои наблюдения на балу, положила левую руку на его правое плечо.
– С удовольствием, милорд.
Но светский тон и легкая улыбка моментально улетучились, как только Ник, положа руку на талию, привлек ее к себе. Чувство полной беззащитности охватило Сару. А вдруг он передвинет руку чуть выше и коснется груди? Как его остановить? И хочет ли она его останавливать?
– Напеть вам мотив? Или сразу начнем первое па?
– Думаю… сразу начнем. – Внезапно пересохшие губы едва повиновались Саре. Разгоравшееся пламя охватывало ее. Но где был очаг? В остром ощущении беспомощности? В веренице промелькнувших бессвязных мыслей? Или в непривычной близости его тела?..
– Будет легче, если миледи успокоится и позволит мне вести. Не волнуйтесь, я не предложу вам ничего, к чему вы не готовы. – И добавил, не дав ей возможности понять, есть ли скрытый смысл в его словах: – Начнем?
Возможности ответить уже не было. Может, и к лучшему, мелькнуло в голове, и стены вдруг плавно поплыли вокруг, все быстрее и быстрее! Целиком отдавшись упоительному танцу, Сара кружилась в вальсе, отчаянно стремясь не сбиться. Увлеченная быстрым движением, она едва успевала выполнять по-армейски четкие распоряжения: «два шага налево!», «направо!», «поворот!», выполнять послушно, почти покорно, без раздумий и колебаний.
Но через несколько минут, чуть задохнувшись и испытывая легкое головокружение, Сара с удивлением вынуждена была признать, что основные фигуры вальса уже усвоила.
– Вам понравилось? – остановившись, спросил Ник таким ровным голосом, будто все это время спокойно сидел в кресле.
– Очень… очень волнующе, – выдохнула Сара, не отодвигаясь от него, так как стены все еще предательски кружились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68