– Неспокойно. Но в то же время удивительно легко, – добавила я, – и почти радостно.
– Это понятно – ты ведь знаешь, что поступаешь правильно.
У меня мелькнула мысль о последствиях «правильного поступка» – они могут быть катастрофическими, но в ту минуту я не задумывалась о них всерьез.
– А как обстоят дела с Найджелом? – поинтересовалась я. Послышались резкие гудки – звуковой сигнал светофора.
– Прошлой ночью он вернулся из Бонна. Он так устал, что я воздержалась от разговоров о наболевшем. Но вскоре я побеседую с ним, – твердо сказала подруга. – Очень скоро. Обязательно. Надо сперва привести его в соответствующее настроение.
– Гм, конечно.
– Но только не в этот уикенд, поскольку он решил устроить барбекю, пока держится хорошая погода. Кстати, а ты придешь? Я ведь именно поэтому звоню.
– Да, конечно. – В окне я увидела проходящего мимо почтальона.
– Ладно, мне надо спешить. Очередная свадьба, – грустно сообщила Дейзи. – Прием на сотню человек в «Савойе». Шесть подружек невесты. Медовый месяц на Галапагосах. До субботы.
Я извлекла три конверта из медной пасти почтового ящика. Там были бумаги для уплаты муниципального налога, программа съемок «Зверей и страстей», а также анкеты из полиции. Я быстро заполнила документы и тут же их отправила. Сколько времени уже прошло? Шесть недель. Я посмотрелась в зеркало – синяков уже не осталось.
Теперь у меня только ребра побаливали, когда я кашляла. «В чем-то я оказалась гораздо более везучей, чем Дэвид, – подумала я. – Его шрамы останутся на всю жизнь».
С утра я пообщалась с застенчивым хомячком из Хэмпстеда: малыш очень огорчался, когда его брали на руки. Потом я навестила крайне опечаленного волнистого попугайчика в Крауч-Хилл. Бедняга по имени Пискун выдергал из собственной грудки столько перьев, что его впору было зажарить.
– Может, он пытается покончить с собой? – спросил явно встревоженный пожилой мужчина, хозяин птицы.
– Нет, просто он чувствует себя несчастным. Словно в подтверждение моих слов на нас медленно опустилось еще одно желтое перышко.
– Но у Пискуна такая славная просторная клетка, и игрушечная каракатица, и еще всякие штучки…
– Да. Но у него нет того, что ему нужно больше всего на свете.
– Что же это? – удивленно спросил хозяин.
– Другого попугайчика. Этих птичек никогда нельзя оставлять в одиночестве. На воле они живут в стаях, а значит, им просто необходимо общество.
– О, – изумился хозяин. – А я и не знал.
– Так что я вам настоятельно советую как можно скорее добыть Пискуну компаньона. Буду крайне удивлена, если это его не взбодрит.
– Хорошо.
– Обязательно держите меня в курсе дела.
– Да, непременно. Сегодня же отправлюсь в зоомагазин. Так, а теперь я должен с вами расплатиться. – Он достал портмоне.
– Ни в коем случае, – поспешно сказала я. – Я провела у вас не больше пяти минут. Более того, я вообще могла бы ограничиться консультацией по телефону, если бы с утра не была так… рассеянна.
На самом деле рассеянность – мое обычное состояние.
– Ну что ж, – с улыбкой промолвил он. – Огромное спасибо. Но мне бы хотелось вас как-то отблагодарить.
Он подошел к буфету и открыл дверцу.
– Нет, пожалуйста, не надо, – запротестовала я. – В этом нет необходимости.
Но хозяин уже извлек маленькую квадратную книжечку.
– Я сам издал это несколько лет назад. – Он протянул мне книжку. Она называлась «Мудрость на скорую руку». – Это просто сборник изречений, которые помогали мне в течение жизни. Честно говоря, книга не очень хорошо разошлась, поэтому я просто раздариваю экземпляры.
– Очень мило с вашей стороны, – вежливо произнесла я. – Спасибо.
Полистав книжечку, я убедилась в том, что она состоит из бодрых пословиц и доморощенных максим: «На бога надейся, а сам не плошай», «Путь к успеху лежит через правильную самооценку».
– Полагаю, в этой книге можно найти утешение, – заметила я.
– Конечно, – подтвердил автор. – Для этого она и была издана.
Я поехала домой, радуясь тому, что помогла владельцу попугайчика, и в то же время негодуя на работников зоомагазина, которые не удосужились сообщить покупателю об особенностях этой птички. Паркуясь, я заглянула в зеркало и снова заметила потрясающе эффектную блондинку, выходящую из дома по Сент-Майклс-мьюз. Я уже несколько раз ее видела и все время задумывалась о том, кто она. У девушки были пышная копна абсолютно белых волос, бледная кожа и огромные голубые глаза. Она словно бы сошла с рекламы шампуня «Тимотей». Видимо, она работала здесь, раз я ее так часто вижу, но почему-то никогда не улыбалась мне, в отличие от остальных. Я открыла дверь, и Герман пошлепал встречать меня, по обыкновению озабоченно хмуря брови. Лампочка автоответчика мигала, и я нажала на воспроизведение.
– Привет, Миранда. Это папа. Я прилетаю в воскресенье и хотел сообщить, что направляюсь прямо в Суссекс. Но в ближайшие несколько дней я собираюсь быть в Лондоне по делам клуба, так что, надеюсь, мы скоро увидимся.
Издав привычное «тррр», автоответчик прокрутил пленку.
– Алло, Миранда? – произнес незнакомый мужской голос.
Кто бы это мог быть? Произношение явно американское. Может, новый клиент?
– Это Дэвид Уайт.
У меня замерло сердце.
– Я звоню насчет съемок на следующей неделе. Кажется, у вас интервью во вторник в четыре… – Он произнес «втарник». – Я мог бы заехать после этого. В общем, вот мои телефоны, так что, пожалуйста, перезвоните мне. – Он сказал «пжалста».
Прослушав сообщение раз пять, я поняла, что ошиблась. Человек, на которого я вышла, – другой Дэвид Уайт. Ведь я ищу англичанина, а этот фотограф – явно американец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113