Кроме того, я послал твоей матери открытку, а она вернула ее, даже не распечатав конверта.
– О господи…
– Я просто не понимаю. Ты же писала мне, что мама «спокойно» отнеслась к моему переезду, но это вовсе не так. Я даже не могу добиться того, чтобы она смирилась с моим существованием, – что уж говорить о дружеских отношениях! Она предпочитает делать вид, что меня не существует. Бред какой-то!
– Тогда почему бы тебе не навестить ее без предупреждения?
– Боже упаси! Она ведь и полицию может вызвать – с нее станется. Я, конечно, не рассчитывал, что она вывесит на своем доме плакат «Добро пожаловать!», но такой неприкрытой враждебности я тоже не ожидал.
– Да, маму не назовешь всепрощающим человеком.
– Что и говорить! Знаешь, Миранда, наверное, я совершил большую ошибку, вернувшись сюда, – вздохнул папа. – Я ведь пробыл здесь меньше месяца, а уже так измотан. У меня дикий стресс…
Ах…
К семи часам собрались участники щенячьей вечеринки. Лили заявилась с двумя бутылками шампанского, предлагая нам отпраздновать отличную новость: накануне журнал «Я сама» был признан «Журналом года».
– Давайте устроим настоящую вечеринку! – сказала Лили. – Надеюсь, наш гуру не возражает?
– Ну что вы, – ответила я, – какие могут быть возражения?
Я сбегала в ближайший магазин за чипсами и оливками. И вот вскоре мы уже попивали «Лоран-Перье» и играли в «Передай щенка».
– А почему бы нам не пойти на улицу? – спросила Лили.
– Да, – поддержала ее Филлис, сделав порядочный глоток шампанского. Бледные щеки старой дамы заметно порозовели. – Почему бы не пойти на улицу?
– Да, Миранда, выйдем на улицу – пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – закричали все хором.
– Хорошо, – согласилась я. – Почему бы и нет? Еще светло, и мы могли бы поотрабатывать непослушание.
– Вы хотите сказать – послушание? – уточнила Сью.
Я потянулась за поводком Германа и почувствовала, что у меня слегка кружится голова.
– Да, конечно. Я и сказала – послушание. Когда мы вышли на улицу, нас улыбкой поприветствовал садившийся в машину хиропрактик.
– А у нас щенячий пикник! – крикнула ему Лили.
– Пожалуйста, расскажите мне о ваших трюках, – попросила Филлис Маркуса. Они шли впереди меня, причем каскадер галантно предложил спутнице руку.
– Нет, Филлис, – запротестовал он, – говорить о работе слишком скучно.
– Но ваша работа совсем не скучная. Пожалуйста, расскажите нам, – настаивала та.
– Да, Маркус, пожалуйста, – поддержала ее Лили. – Мне просто необходимо об этом знать, потому что я собираюсь напечатать о вас статью.
– А чем вы любите заниматься больше всего? – спросила Филлис. В этот момент к нам подошел мальчик, чтобы погладить щенков. – Может быть, конными трюками?
– Нет, этим я не очень-то увлекаюсь. Больше всего я люблю то, что связано с воздухом, – прыжки с парашютом, скай-дайвинг, дельтапланеризм и тому подобное. Еще мне нравится падать с лестницы и проделывать разные штуки на мотоцикле. Не откажусь я и от хорошей автомобильной катастрофы. – Тут я заметила, что подошедший мальчик бросает на Маркуса удивленные взгляды. – Довольно интересно и когда тебя взрывают, – добавил он, подумав. – Для этой цели особенно удобны воздушные тараны.
– А что такое воздушные тараны?
– Это такие платформы, которые работают на азоте. Ты просто встаешь на такую штуковину, и она подбрасывает тебя прямо в воздух. Мы использовали такие в «Спасении рядового Райана» – там было несколько классных взрывов.
Филлис была вне себя от восторга.
– Какой из своих трюков вы считаете самым лучшим? – спросила Лили, когда мы проходили мимо паба «Куинс».
– А вам обязательно это знать? – простонал Маркус.
– Да, обязательно.
– Ладно, но только ради вас. Однажды мне пришлось драться на огромной высоте.
– На какой высоте? – затаив дыхание, спросила Филлис.
– Слышали о статуе Христа в окрестностях Рио-де-Жанейро?
– Боже правый! – воскликнула Лили.
– Вот на нее-то я и должен был забраться. Я пролез в голову статуи через маленькую дырочку, а потом еще поднялся на терновый венец. Затем я перелез на руку и уже там, на высоте двух с половиной тысяч метров над городом, сражался с другим каскадером.
Вне себя от ужаса, Филлис прижала руку к груди. Я забеспокоилась, как бы ей не стало плохо.
– Но у вас, по крайней мере, была страховка? – спросила Лили, широко раскрыв глаза.
– Нет.
– Так вы упали? – выдохнула Филлис. – Это там вы сломали нос?
– Эх, Филлис, если бы я упал с высоты в две с половиной тысячи метров, то, уверяю вас, сломанным носом дело бы не ограничилось. Нет, вертолет забрал меня оттуда и перенес прямо на пляжи Копакабаны.
– А вы всегда были храбрецом? – спросила Филлис, когда мы переходили Примроуз-Хилл-роуд.
– Нет, когда-то я был малость трусоват. Я все время нервничал и часто влипал в истории. Кстати, тогда-то мне и сломали нос. Возможно, я и стал каскадером, чтобы победить страх.
– А как ваша новая подруга? – хихикнув, спросила Филлис. Похоже, шампанское сделало ее еще разговорчивей.
– О, она… у нее все в порядке, – ответил Маркус. – Все в полном порядке.
– Надеюсь, она обрадовалась шоколаду? – вставила я.
– В общем, да… Хотя… э… к сожалению, от шоколада у Салли мигрень.
– Правда? Бедная…
– Да. – Он пожал плечами. – Я этого не знал, а ведь для Салли это серьезная проблема – она и вправду страдает мигренями… А вот и она!
И действительно – навстречу нам, по нашей стороне улицы, шла стройная, необычайно прелестная блондинка. Это была она – «реклама шампуня „Тимотей"», девушка, которую я видела на Сент-Майклс-мьюз. Выходит, она и есть новая пассия Маркуса…
– Очень симпатичная, – восхищенно шепнула Филлис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113