Скоро Менолли поняла: нет, чтобы заниматься с Аудивой, у нее маловато терпения. Особенно, если учесть, что теперь они лучшие подруги. К тому же Аудива честно старалась следовать всем указаниям Менолли. Тем не менее, обе девочки с облегчением вздохнули, когда их занятие прервали истошные вопли файров. Аудива сразу вспомнила, что ей нужно сбегать переодеться, а то после ужина будет некогда или она опоздает на репетицию. Порывисто обняв Менолли, она помчалась по ступенькам вниз.Пьемур с Камо уже дожидались Менолли у кухни. Девочке не верилось, что она в Цехе арфистов всего неделю. Сколько всего произошло за это время! А файры-то, файры – привыкли, как будто живут здесь с самого рождения. Она и сама привыкла к ежедневному распорядку – по утрам занятия с Домисом и подмастерьями, после обеда – с мастером Шоганаром. А главное, теперь у нее есть право, несказанно приятное право – нет, даже не право, обязанность, причем возложенная самим Главным арфистом, – сочинять песни! Как раз то, о чем она мечтала и что ей строго-настрого запрещалось!Всего семь дней назад она стояла посреди этого самого двора и чуть не плакала от страха. Как это сказал Т'геллан? Ах да, он дал ей неделю на привыкание. А ведь всадник оказался прав, хоть она тогда ему и не поверила. И еще он сказал: арфистов нечего бояться. И это верно, но все же ей пришлось столкнуться с завистью и непониманием, и она кое-как с этим справилась: приобрела верных друзей и сумела понравиться тем людям, – как в Цехе, так и в холде, – от которых зависит ее будущее. И еще – она успела найти для себя даже не одно, а несколько занятий: благодаря своим песням, своим файрам и, как ни странно, благодаря знанию морского дела.Лишь одна тягостная мысль не давала ей покоя. что если злопамятная Пона настроит против нее, ничтожной ученицы Цеха арфистов, своего могущественного родственника? Ведь не все лорды склонны проявлять такую терпимость, как лорд Грох. И не у всех есть файры. Менолли никак не могла отделаться от этих опасений – слишком многого ее уже лишали, когда она жила дома, в Полукруглом… Глава 11 Пой громче о радости, вновь обретенной,Что к нам возвратилась на крыльях дракона. На следующее утро Домис поймал ее на пороге столовой.– Сможешь быстро записать ту морскую песню, которую пела на ярмарке?Я ее никогда раньше не слышал. – По его хмурому виду было трудно понять, считает ли он, что в этом виновата Менолли или кто-то другой. – Мастер Робинтон хочет, чтобы морские песни звучали на суше и наоборот… – заметив недоумение девочки, Домис спохватился. – В принципе, я с ним согласен, но, видишь ли, он требует, чтобы все было готово немедленно. Ведь сегодня подмастерья отправляются в путь, и он хочет, воспользовавшись этим, разослать с ними как можно больше копий – неизвестно, когда представится следующий случай.– Я могу сделать несколько копий, мне не трудно, – предложила Менолли.Домис озадаченно заморгал, как будто вспомнил что-то важное.– Ну конечно – ведь ты у нас просто каллиграф! Даже старина Арнор был вынужден это признать. – Последнее соображение почему-то весьма позабавило Домиса, и он продолжал уже более оживленным тоном: – Значит, договорились. Тогда не будем зря тратить время. Сделаешь несколько копий морской песни и еще парочку «Песенки о королеве», ладно? Я точно не знаю, сколько есть у Арнора, – ведь вчера ты сама имела случай познакомиться с его манерой… – Менолли усмехнулась. – Так ты помнишь, к кому обратиться, если тебе понадобится еще бумага? Его зовут Дерментли.На этом он распрощался и, задумчиво насвистывая, направился к закрытой двери Главного зала.«Чтобы морские песни звучали на суше и наоборот…», – раздумывала Менолли, поднимаясь по лестнице. Интересно, что скажет Янус, когда услышит у себя в Полукруглом песни равнин и полей? Отличная выйдет шутка, если окажется, что новые песни, с которыми Эльгион познакомит Полукруглый, сочинила она, Менолли, позор своего холда!Может быть, все-таки послать весточку матери или сестре и как бы между прочим сообщить, что теперь она ученица Главного арфиста Перна? Пусть знают: все ее бренчание, все безделицы – не такие уж пустяки, просто никто в холде не смог оценить их по достоинству. Разумеется, за исключением Эльгиона. И еще брата Алеми.Нет, не будет она писать ни матери, ни отцу. А сестре и подавно. А вот Алеми можно написать. Ему одному она была небезразлична. И он никому не расскажет.Но сейчас у нее есть другие дела. Она разложила листы бумаги, письменные принадлежности, приготовила чернила и принялась старательно переписывать морскую песню. Работа спорилась и, хотя ей все же пришлось подчистить несколько мелких ошибок, к обеду были готовы шесть вполне приличных копий.Домиса она встретила в вестибюле – он был поглощен беседой с Джеринтом, который с обиженным видом что-то ему втолковывал. Завидев Менолли, Домис поспешно извинился перед Джеринтом и пошел ей навстречу. По лицу его было видно: он явно рад ее появлению, которое избавило его от необходимости продолжать тягостный разговор.– Шесть… – сказал он, перебирая листы, – и каждый отлично скопирован. Благодарю, Менолли. А не могла бы ты еще… Хотя нет – ведь после обеда ты занимаешься с Шоганаром…– До ужина я бы успела сделать еще две-три копии, мой господин, если вы это имеете в виду. Только мне понадобится бумага…Домис оглядел медленно заполняющуюся столовую. – Я был бы тебе очень обязан, если бы ты и правда сделала еще три копии «Песенки о королеве», – проговорил он, взяв девочку за руку. – Пойдем, Арнор, наверное, уже покинул свои владения, так что мы сможем получить у Дерментли сколько угодно бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82