«Не оставляй меня одну!». Она доиграла песню до конца и согласилась с Главным арфистом – над четвертой фразой действительно придется поработать… постойте-ка, если в конце понизить до квинты, это усилит фразу и прибавит аккорду выразительности.Наконец зазвонил колокол к обеду, и ее сосредоточенную работу нарушили крики и смех. Сначала девочку раздосадовала эта неожиданная помеха. Но потом, придя в себя, она почувствовала, как ноет рука, как затекли от скрюченной позы спина и шея. Как незаметно пролетело время, зато теперь она сыграет песню без запинки, даже разбуди ее кто-нибудь ночью. Остался сущий пустяк – записать слова и музыку; она непременно сделает это, как только под рукой окажутся бумага и чернила.Менолли торопливо переоделась. Пусть наряд у нее не такой роскошный, как у девочек, зато новый. Темные брюки с яркой блузкой и кожаный жилет, оставлявший открытым нарукавный ученический значок, значили для нее гораздо больше, чем изысканные ткани и прозрачные шарфы. Натягивая шлепанцы, она заметила, что от ходьбы по каменным полам подошвы почти проносились. Здесь можно без всякой опаски обратиться к Сильвине. Может быть, мастер Олдайв скоро позволит ей носить обычные башмаки – их-то должно хватить надолго. Глава 9 Западный ветер, бродяга хмельной,И приливы, его родня,Проведав о нашей любви с волной,Решили сгубить меня.О, дорогая подруга волна,Не слушай их лживый навет!В гавань родную умчи дотемна,Спаси от коварных бед Песня Восточного морского холда В столовой царило небывалое оживление, мальчишки болтали громче, чем обычно, и лишь слегка приутихли, когда подали тяжелые подносы с дымящимся мясом. Менолли сидела рядом с Ранли, Тимини и Пьемуром. Они наперебой уговаривали девочку наесться впрок – хорошо, если на ужин удастся выпросить хоть черствого хлеба.– Сильвина рассчитывает, что мы наедимся на ярмарке, на собственные денежки, – пояснил Пьемур, набивая рот мясом. Увидев, что Менолли накладывает ему на тарелку сладкие клубни, он недовольно скривился. – Ты же знаешь, я их терпеть не могу!– Ну и зря. Там, откуда я родом, их считают редким лакомством.– Вот и возьми себе, – с готовностью предложил мальчуган, но Менолли заставила его доесть все до конца.Сегодня никто не ковырялся в тарелках, и всех распустили сразу после того, как Брудеган огласил список назначений.– Уф! Сегодня я не выступаю, – с видом несказанного облегчения произнес Пьемур.– Не выступаешь?– Ну да. Поскольку Цех арфистов под боком, в Форт холде привыкли, чтобы музыка не смолкала до самой ночи. Но это ничего, исполнишь один номер – песню или танец – и все. Знаешь, Менолли, – посоветовал Пьемур, когда они зашагали через двор к арке, ведущей на площадь, – ты бы лучше велела своим файрам остаться здесь. – Его приятели закивали в знак согласия. – Мало ли, что за сброд притащится на ярмарку, – с непонятной опаской добавил он.– Неужели кто-то может обидеть файра? – недоуменно спросила Менолли.– Обидеть-то не обидит, а вот отнять – запросто.Менолли подняла глаза и увидела своих друзей, нежащихся на широком карнизе. Как будто уловив взгляд хозяйки, Красотка и Крепыш, вопросительно чирикая, устремились ей навстречу.– А можно я возьму одну Красотку? Она спрячется у меня в волосах – никто и не увидит.Пьемур медленно покачал головой. Остальные с озабоченными лицами повторили его жест.– Мы, – веско сказал Пьемур, явно имея в виду арфистов, – знаем и тебя, и твою стаю. Но сегодня здесь соберется уйма народу, и среди них вполне могут оказаться придурки, с которыми даже спорить бесполезно. Сама посуди: на тебе ученический значок, а учеников никто за людей не считает, им вообще не положено ничего иметь. Мы – последняя спица в колеснице и обязаны подчиняться не только мастеру и подмастерьям, но даже любому старшему ученику из другого цеха. Клянусь Скорлупой, ты же знаешь, как ведет себя Красотка, когда кто-то пытается тебя задеть! Не можешь же ты допустить, чтобы она отделала какого-нибудь почтенного мастера или подмастерья? Или кого-нибудь из холда? – он махнул рукой в сторону скалистой громады и перешел на шепот, словно опасаясь, что кто-то может услышать столь кощунственное предположение.– Ты хочешь сказать, что у мастера Робинтона могут быть неприятности? – Учитывая, что по холду и так гуляют сплетни, Менолли и самой не хотелось бы снова прославиться.– То-то и оно! – Ранли и Тимини важно закивали.– Интересно, Пьемур, а как тебе удается выйти сухим из воды? – спросила Менолли.– Просто на ярмарке я всегда держу ухо востро. Одно дело попасться в Цехе, где кругом все свои, и совсем другое…– Эй, Пьемур, – оглянувшись, они увидели, что к ним бегут Бролли и еще какой-то незнакомый Менолли школяр. В руках у Бролли красовался ярко раскрашенный тамбурин, его спутник нес сверкающую свежим лаком дудочку.– Боялись тебя упустить, – задыхаясь, проговорил мальчик. – Вот моя дудочка, мастер Джеринт поставил на нее свое клеймо, и на бубен Бролли – тоже. Отнесешь их меняле?– Ну, конечно. Это Пергамол, приятель моего отца – я ведь вам так и говорил. – Пьемур взял инструменты и, подмигнув Менолли, направился к окаймлявшим площадь прилавкам.Только теперь Менолли в первый раз увидела воочию, сколько народа живет в Форт холде. Девочка помедлила – она бы лучше постояла в сторонке, попривыкла к такому шумному сборищу, но Пьемур схватил ее за руку и увлек в самую гущу.Он так внезапно остановился в закоулке между двумя киосками, что Менолли чуть не наступила ему на пятки. Мальчуган со значением оглянулся на нее, и она заметила, что он спрятал инструменты за спину, изобразивна лице наивное чистосердечие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82