Мастер Олдайв окунул палец в мазь и, вопросительно глядя на девочку, поднес его к спинке Красотки. Менолли ободряюще кивнула, и лекарь принялся осторожно втирать снадобье в шелушащуюся шкурку. Маленькая королева настороженно выгнула спинку, но тут же замурлыкала от удовольствия и в знак благодарности потерлась головой о руку лекаря.– Чуткая у тебя малышка, – заметил польщенный Олдайв. – Что да, то да, – согласилась Менолли, печально вспоминая, как эта малышка набросилась на мастера Домиса.– А теперь посмотрим твои ноги. Гм, да ты их явно перетрудила, даже ступни опухли, – строго сказал лекарь. – Я настаиваю, чтобы ты находилась на ногах как можно меньше. Разве я в прошлый раз не ясно выразился?Красотка сердито пискнула.– Это она со мной соглашается или тебя защищает? – поинтересовался мастер Олдайв. – Скорее всего, и то, и другое, мой господин: вчера мне пришлось много стоять.– Оно и видно, – уже более мягко сказал лекарь. – И все же постарайся беречь ноги. Большинство мастеров отнесется к этому с пониманием. – Вручив ей очередные банки и велев явиться завтра после обеда, Олдайв отпустил Менолли.Она шла и радовалась, что окна кабинета мастера выходят во двор, – иначе, он увидел бы, как она трусит к домику за своей свирелью. Но другого выхода нет – ей велено явиться к мастеру Джеринту с инструментом. А испортить отношения с двумя мастерами за один день – нет, это, пожалуй, было бы слишком…Хоровая группа убирала главный двор: мальчишки мели, чистили, скребли – словом, выполняли всю ту тяжелую, нудную работу, от которой зависел порядок в Цехе арфистов. Менолли чувствовала на себе их любопытные взгляды, но сделала вид, что ничего не замечает.Дверь домика была полуоткрыта, из-за нее доносились громкие голоса.– Ее приняли в ученики! – надрывалась Пона. – Тальмор сам сказал мне, что она – ученица! Ей нечего делать с нами: ведь мы-то – не ученицы! Зато у нас есть свои звания, и мы должны их защищать. А для нас она – чужая, пусть отправляется туда, где ей место… к ученикам! – В голосе Поны звенели злоба и зависть.Менолли, дрожа, отпрянула от двери. Она прижалась к стене, желая провалиться сквозь землю или скрыться в Промежутке. Красотка вопросительно чирикнула и потерлась головкой о щеку Менолли. От ее свежесмазанной шкурки на девочку пахнуло приятным ароматом.В одном Менолли была твердо уверена: ни за что на свете она не войдет в домик! Во всяком случае, сейчас. Но как явиться к мастеру Джеринту без свирели? Файры беспомощно вились вокруг – закрытые ставни не пускали их в комнату. Вот бы превратить их в одного большого дракона и унестись на нем в уютную пещерку у Драконьих камней! Там ее место, ее и больше ничье. Что ей делать здесь, в Цехе арфистов, тем более – в этом доме? Хоть она и зовется ученицей, все равно мальчишки не примут ее в свою компанию – Ранли дал ей это ясно понять вчера за столом.Мастер Моршал не желает, чтобы она воображала себя арфисткой. А мастер Домис и не вспомнит о ней, если она вдруг исчезнет, пусть он и согласился заниматься с ней. И все-таки, если отбросить ложную скромность, она сыграла хорошо даже с больной рукой. И как музыкант она на голову выше остальных девчонок… А если единственная польза, которую она может принести в Цехе арфистов, – это учить подмастерьев притворяться моряками да переворачивать яйца файров, так пусть этим занимается кто-нибудь другой. За два дня она умудрилась приобрести гораздо больше врагов, чем друзей, а немногочисленных друзей привлекают скорее ее файры, чем она сама. Менолли пришла в голову мимолетная мысль: интересно, как бы ее встретили, явись она без девяти файров и двух яиц? Но тогда не было бы и песенки про маленькую королеву, которую переработал Главный арфист. И он еще извиняется перед ней… Главный арфист Перна извинялся перед ней, Менолли из Полукруглого холда, за то, что исправил ее песню! Ее песни – как раз то, что ему нужно, – он сам так сказал. Менолли сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула.Ведь в Цехе арфистов она может, наконец, заняться музыкой – вот что самое главное! Может быть, девушки и не бывают арфистами, но кто сказал, что они не могут сочинять песни? А ведь это тоже неплохое будущее!Нашла о чем думать, – упрекнула себя Менолли. Подумай лучше, как ты явишься к мастеру Джеринту без свирели? Может, он и кажется рассеянным, но так ли это на самом деле? Свирель лежит в комнате, на сундучке, но ничто на свете, даже любовь и уважение к мастеру Робинтону, не заставит ее войти в домик, где беснуются эти злыдни… Красотка взвилась с ее плеча, окликая остальных файров. Они взметнулись в воздух и вдруг… исчезли! Менолли отлепилась от стены и поплелась обратно в Цех. Что бы такое сказать мастеру Джеринту про свирель?Тут у нее над головой вынырнули из воздуха все девять файров. Они устроили такой гвалт, что Менолли в испуге задрала голову. Сбившись в кучку, ящерицы висели прямо над ней. Мгновение – и они, что-то выронив, разлетелись в разные стороны. Менолли машинально подставила ладони, и в руки ей упала… свирель.– Милые вы мои! Я и не думала, что вы способны на такое! – Не обращая внимания не боль в руке, Менолли крепко прижала к груди инструмент. Если бы не ноги, она от радости пустилась бы в пляс. Какие же они сообразительные, ее файры, – пробрались в комнату и принесли свирель! Пусть только кто-нибудь еще скажет при ней, что они обычная домашняя живность и обуза, от которой одни неприятности!«Даже самый затяжной шторм выбрасывает на берег кое-какую древесину, так что нет худа без добра», – говаривала ее мать – правда, главным образом, для того, чтобы утешить томящегося от безделья отца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82