Я попросил их подождать пятнадцать минут, чтобы я мог закончить работу и быть полностью в их распоряжении. Они согласились.Потом Барнсток проводил меня до моей машины, и я поехал следом за их “мерседесом”. Мы остановились у бокового входа в отель “Вернон”. По дороге, в лифте, поговорили о погоде. Действительно, какое жаркое лето. Впрочем, это характерно для нашего штата... Мы зашли в небольшой двухкомнатный номер на восьмом этаже и расположились в гостиной. Барнсток вытащил магнитофон и поставил микрофон на журнальный столик. Я сидел на кушетке. Квиллан устроился напротив меня, достал толстую зеленую ручку и положил на колени стенографическую тетрадь Барнсток подвинул стул по другую сторону журнального столика и сел так, чтобы смотреть мне прямо в глаза.– Мистер Джеймисон, – сказал Квиллан, – наша беседа не является официальным допросом. Она может продолжаться достаточно долго. Надеюсь, вы не возражаете против магнитофонной записи?– Нет, отчего же.Квиллан кивнул Барнстоку. Тот нажал кнопку, медленно сосчитал до десяти, перемотал пленку назад и прослушал свой голос. Затем снова вернул кассету на начало и произнес:– Понедельник. Девятнадцатое мая. Одиннадцать часов двадцать минут утра. Запись беседы Квиллана и Барнстока с Джеромом Джеймисоном по делу Винсента Бискэя.Квиллан задал первый вопрос:– Мистер Джеймисон, я прошу вас рассказать об обстоятельствах вашей первой встречи с мистером Бискэем. Постарайтесь изложить все как можно подробнее. Если нам понадобится что-либо уточнить, мы будем вас перебивать и задавать дополнительные вопросы. Прошу вас.Стараясь не упустить ни одной мелочи, я рассказал им абсолютно все о периоде между нашей первой встречей с Винсом во Вьетнаме до того момента, когда видел его из окна самолета, улетая в Америку. Они задавали вопросы вежливо, но не упускали из внимания ни одной подробности. Под их нажимом я смог вспомнить такие случаи и имена, которые давно и, как мне казалось, навсегда вылетели у меня из головы. В час дня мы сделали небольшой перерыв и пообедали, не выходя из номера. У меня осталась последняя сигарета, и Барнсток предупредительно заказал по телефону две пачки, бутерброды и кофе. В комнате мягко жужжал кондиционер, и я даже начал чувствовать себя здесь почти уютно.Рассказывать о военном периоде мне было несложно. Мне нечего было скрывать. Я воспринимал их дотошный интерес ко всем привычкам и вкусам Винса как обычную формальность.В четверть третьего мы закончили с нашими боевыми подвигами.– Когда вы встретились с Бискэем в следующий раз? – спросил Квиллан.– Месяц назад.Барнсток перебил меня, обращаясь к Квиллану:– Эд, мне кажется, мы здорово сэкономим время, если сразу предупредим мистера Джеймисона, что нам известно, что Бискэй прилетел в Вернон 25 апреля, в пятницу, в десять минут пятого, семьсот двенадцатым рейсом из Чикаго. Он прилетел в США по фальшивому паспорту под именем парагвайца Мигеля Брокмана, рейсом Мехико – Новый Орлеан. В воскресенье, двадцать седьмого апреля, он улетел из Вернона рейсом двести двадцать восемь в час пятьдесят, следующим до Чикаго. Оттуда он звонил в Новый Орлеан и заказал билет до Мехико. Всю эту информацию Барнсток выдал мне по памяти, никуда не заглядывая. Мне стало несколько не по себе.– Итак, – подытожил Квиллан. – Мы проследили все передвижения Бискэя и поняли, что он приехал в нашу страну с единственной целью встретиться с вами, мистер Джеймисон. Он предупредил вас о своем визите заранее?– Нет.– Тогда начнем с того момента, когда он у вас появился. В котором часу это было и кто открыл дверь?Я не мог вымолвить ни слова. Я понял, что меня загнали в угол. Они ловко и методично подготовили мне ловушку, в которую я залез как безмозглая мышь в мышеловку, да вдобавок сам услужливо ее захлопнул. Я так непринужденно и откровенно выкладывал им все подробности событий в Юго-Восточной Азии, демонстрируя при этом неплохую память на мельчайшие детали, что теперь уже было слишком поздно менять тактику, ссылаясь на забывчивость или невнимательность. А лгать им, описывая последние события, в той же легкой манере и без запинки я не мог из-за боязни проговориться. К тому же я понимал, что мои способности к сочинительству неадекватны профессиональному уровню этих парней.Не видя никакого выхода, я начал отвечать на вопросы. Мозг мой лихорадочно работал, но все равно я запинался на каждом слове. И дело было даже не в отдельных каверзных вопросах. Сама ситуация оказалась для меня ловушкой. Они оба пристально смотрели на меня. Паузы становились все длиннее. Магнитная лента крутилась, записывая тишину. Наконец они переглянулись. Барнсток протянул руку и выключил магнитофон. Квиллан закурил и встал со стула.– Джеймисон, – проговорил он тихо. – В наши задачи не входит привлечение вас к уголовной ответственности. И мы не собираемся передавать эту пленку в полицию для заведения уголовного дела.Я не мог не обратить внимания на то, что в обращении ко мне уже было опущено слово “мистер”. Для них я стал просто “Джеймисон”.– Не могли бы вы выразиться яснее?– Яснее некуда. Итак, к вам пришел Бискэй. Он сделал вам деловое предложение, а вы его приняли.– Представьте себе, я не могу вспомнить, о чем идет речь. – Странно. До сих пор память вам не изменяла. Заметьте, без малейшего нажима с нашей стороны. Но мы можем заставить вас говорить правду.– Каким образом?– Через сотрудничающую с нами организацию, Джеймисон. Полиции Тампы посоветовали особенно не торопиться с расследованием убийства иностранного подданного, мистера Зарагосы, в международном аэропорту, которое произошло двенадцать дней назад, 17 мая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52