Концы разрыва подрагивали, словно
кончики стальной пружины.
- А зарастить нельзя? - шепотом поинтересовался я. - Ты же... это...
умеешь. Помнишь, червонец мне склеил?
Витька грустно кивнул. И докончил свой печальный рассказ.
Оказывается, когда Колесо Фортуны остановилось, оно тут же лопнуло. Концы
обода стали дергаться, носиться по залу, разбрасывая дублей и
перекручиваясь во все стороны. Когда, наконец, ошалевшие от неожиданности
дубли и перепуганный, а от этого грубый более, чем обычно, Корнеев поймали
их, установить, где левая, а где правая сторона, где верх, а где низ ленты
уже не представлялось возможным. Корнеев кое-как совместил концы
порванного обода, но уверенности в своей правоте не имел.
- Что если я его лентой Мебиуса соединил? - хмуро сказал он. - Что
будет?
Я пожал плечами. Корнеев, слегка подпрыгивая на ободе, и светясь все
более энергично, стал рассуждать:
- Может так получиться, что любая наша удача превратится в неудачу. И
наоборот. Или же, удачи и неудачи сольются воедино...
Увлекшись, он перегнулся назад, и, кувыркнувшись через обод Колеса,
полетел вниз.
- Знаешь, Витька, - садясь для безопасности на пол, сказал я, - лучше
уж соединение удач и неудач, чем сплошная невезуха.
- Невезуха, - потирая затылок, горько сказал Корнеев. - Надо это
прекращать...
- Я-то зачем тебе понадобился? Рассчитать, правильно ли соединен
обод? Это я и без "Алдана" скажу. Пятьдесят на пятьдесят.
- Понимаю, - неожиданно мягко признался Корнеев. - Но не могу же я
сейчас сам решать, правильно ли Колесо соединено! Я же теперь невезучий,
обязательно ошибусь!
- А я везучий? Мой совет тебе не поможет!
- Понял уже...
Мы немного помолчали, разглядывая неподвижное Колесо Фортуны.
Господи, ну и дела! Что сейчас с людьми происходит! Есть, конечно, и
счастливчики...
- Витька! - прозревая завопил я. - Нужно спросить у человека,
которому везет! Он не ошибется!
- А кому везет? - тупо спросил Корнеев. Временами он был самим собой.
- Амперяну. Точно знаю, он универсальный гореутолитель сублимировал.
- Сейчас спросим, - оживившись сказал Корнеев, доставая из воздуха
телефонную трубку. Послышались долгие гудки.
- Амперян сейчас дома, я его спать отправил, - торопливо подсказал я.
Витька отмахнулся - неважно.
Трубку наконец-то взяли.
- Эдик! - громовым голосом заорал Корнеев. - Извини, что разбудил,
это Сашка, дубина, настоял. Скажи только одно, и можешь вешать трубку:
правильно соединили?
- Нет, - буркнул Амперян чужим со сна голосом, и повесил трубку.
Витька небрежным жестом растворил в воздухе свою и радостно улыбнулся.
- Видишь, Привалов, получилось! Бывают и у тебя озарения!
Он небрежно схватился за один край порванного обода и без всяких
видимых усилий перевернул его на сто восемьдесят градусов. Интересно, а в
ту ли сторону повернул?
- Корнеев... - неуверенно начал я. Но Витька не реагировал. Он был
сторонником разделения умственного и физического труда, так что в процессе
работы думал мало, а на внешние раздражители не реагировал. Двумя
уверенными пассами, без всяких дилетантских заклинаний, даже не заглядывая
в "Карманный астрологический ежегодник АН", Корнеев восстановил
целостность Колеса Фортуны. Потом окинул взглядом бесконечную, а точнее -
двусторонне бесконечную череду дублей, и громко скомандовал:
- Нава-лись!
Как ни странно, дубли такую странную команду поняли. И даже толкнули
в одну и ту же сторону. Колесо заскрипело и начало вращаться. Правда,
пожалуй, быстрее чем раньше. Я достал из кармана сигареты, закурил...
Выронил сигарету, но возле самого пола поймал ее. Снова сунул в рот, но
горящим концом. Вовремя это понял, и перевернул фильтром к губам. Сигарета
уже успела потухнуть.
- Корнеев, - умоляюще прошептал я, - притормози его! Слишком быстро
вращается, удача за неудачей...
Сигарета зажглась сама по себе. Я бросил ее на пол и затоптал - а то
еще взорвется... Витька с дублями навалились на колесо, и то начало
притормаживать.
- Глянь по пульту, Привалов! - велел Корнеев. - Там есть тахометр,
стрелка должна быть на зеленом секторе.
Я подошел к пульту. С некоторым трудом нашел тахометр, явно
переделанный из зиловского спидометра. Поглядел на стрелку, подползающую у
зеленой черте, и скомандовал Корнееву остановку. Колесо вращалось, тихо
гудя. Корнеев утер со лба пот, потом кивнул дублям, и те
дематериализовались.
- Нормально, Сашка? - поинтересовался Корнеев.
Я подозрительно огляделся. Закрыл глаза и подпрыгнул на одной ножке.
Не упал.
- Нормально, - с облегчением сказал я. - Что, пойду я работать?
- Валяй-валяй! - жизнерадостно заорал Витька. - Мне еще чертей
расколдовывать, да память им заговаривать, меньше будешь под ногами
мешаться...
Вздохнув, я вышел из машинного, на прощание мстительно бросив
Корнееву:
- Вот будет удивительно, если никто из магистров не узнает о твоих
художествах...
Оставив Витьку размышлять над этим оптимистическим заявлением, я
пошел к себе, в электронный зал. Фортуна явно повернулась ко мне, я не
спотыкался, не налетал на встречных, вежливо поздоровался с Кивриным,
одолжил считавшему посреди коридора Амперяну свою логарифмическую линейку,
вызвал лифт...
И побежал обратно. Амперян, виртуозно пользуясь линейкой, что-то
подсчитывал, записывая в блокнот.
- Давно из дома, Эдик?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22