НЕДЕЛЯ НЕУДАЧ


ПОЧЕМУ Я ЭТО НАПИСАЛ...
Если честно - то все мы начинали именно с этого. Продолжали,
дописывали (в уме, или на бумаге) свои любимые книги, воскрешали погибших
героев и окончательно разбирались со злом. Порой спорили с авторами -
очень-очень тихо. А как же иначе - литература не футбол, на чужом поле не
поиграешь.
Где-то в глубинах письменных столов, в компьютерных архивах, просто в
уголке сознания, у каждого писателя, наверное, спят вещи, которые не будут
изданы. Потому что писались они для себя, как дань уважения авторам,
любимым с детства. Нет в этом большой беды для читателей - подражание не
может стать лучше оригинала. И всем нам хочется быть не "последователями
Стругацких" или "русскими Гаррисонами и Хайнлайнами", а самими собой. Но
как здорово, что дана была эта возможность - пройти по НИИЧАВО, увидеть
Золотой Шар, побывать в Арканаре! Андрей Чертков, придумавший и
осуществивший эту идею, Борис Стругацкий, разрешивший воплотить ее в
жизнь, подарили нам удивительное право - говорить за чужих героев. Хотя
какие они чужие - Быков, Румата, Рэд Шухарт, Александр Привалов... Они
давным-давно с нами, без них мы были бы совсем другими. И всегда хотелось
встретиться с ними еще раз.
Я выбрал продолжение "Понедельника" даже не потому, что он наиболее
любим, есть и другие книги братьев Стругацких, которые дороги мне ничуть
не менее. Просто для меня это была наиболее сложная тема. Писать
"продолжение" книги, наполненной духом шестидесятых годов, светом и смехом
давно ушедших надежд. Рискнуть.
Но это - уже совсем другая история.


ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ. КОЛЕСО ФОРТУНЫ

И долго еще определено мне чудной властью
идти об руку с моими странными героями...
Н.В.Гоголь

1
...судя по всему, мое житье-бытье час от
часа становилось все нестерпимее...
Г.Я.К.Гриммельсгаузен, "Симплициссимус"
Было раннее утро конца ноября. Телефон зазвонил в тот самый момент,
когда "Алдан" в очередной раз завис. В последнее время, после одушевления,
работать с машиной стало совсем трудно. Я со вздохом щелкнул "волшебным
рубильником" - выключателем питания, и подошел к телефону. "Алдан" за моей
спиной недовольно загудел и выплюнул из считывающего устройства стопку
перфокарт.
- Не хулигань, на всю ночь обесточу, - пригрозил я. И, прежде чем
взять трубку, опасливо покосился на эбонитовую трубку телефона, где
тянулся длинный ряд белых пластиковых кнопок. Слава богу, вторая справа
была нажата, и это означало, что мой новенький телефон принимает звонки
только от начальства - от А-Януса и У-Януса, да Саваофа Бааловича.
Впрочем, зачем гадать?
- Привалов слушает, - поднимая трубку, сказал я. Очень хорошим
голосом, серьезным, уверенным, и в то же время усталым. Сотрудника,
отвечающего таким голосом, никак нельзя послать на подшефную овощную базу,
или потребовать сдачи квартального отчета об экономии электроэнергии,
перфокарт и писчей бумаги...
- Что ты бормочешь, Сашка! - заорали мне в ухо так сильно, что на
мгновение я оглох. - ...рнеев говорит. Слышишь?
- А... ага... - выдавил я, отставляя трубку на расстояние вытянутой
руки. - Ты где? У Ж-жиана?
- В машинном зале! - еще сильнее гаркнул из трубки грубиян Корнеев. -
Уши мой!
На мгновение мне показалось, что из трубки показались Витькины губы.
- Дуй ко мне! - продолжил разговор Корнеев.
В трубке часто забикало. Я с грустью посмотрел на "Алдан" - машина
перезагрузилась, и сейчас тестировала системы. Работать хотелось
неимоверно. Что это Корнеев делает в машинном? И как сумел дозвониться? Я
скосил глаза на телефон, потом, по наитию, на провод. Телефон был выключен
из розетки. Сам ведь его выключил утром, чтобы не мешали писать программу.
- Ну, Корнеев, ну, зараза... - с возмущением сказал я. - Дуй в
машинный...
Я с мстительным удовольствием подул в микрофон.
- Привалов! Как человека прошу! - ответила мне трубка.
- Иду-иду, - печально сказал я, и отошел к "Алдану". К Витькиным
выходкам я привык давно, но почему он так упрямо считает свою работу
важной, а мою - ерундой? На мониторе "Алдана" тем временем мелькали
зеленые строчки:
Триггеры... норма.
Реле... норма.
Лампы электронные... норма.
Микросхема... норма.
Бессмертная душа... порядок!
Проверка печатающего устройства...
Печатающим устройством "Алдану" служила электрическая пишущая
машинка, с виду обычная, но снабженная виртуальным набором литер.
Благодаря этой маленькой модернизации она могла печатать на семидесяти
девяти языках шестнадцатью цветами, а также рисовать графики и бланки
требований на красящую ленту. Сейчас машинка тарахтела, отбивая на бумаге
буквы - от "А" до непроизносимых согласных языка мыонг. В конце она выдала
"Сашка, будь челове...", после чего замерла с приподнятой литерой "К".
"Алдан" снова завис.
Обесточив машину, я вышел из лаборатории. Ну, Корнеев! Даже в "Алдан"
залез! "Будь чело..." Я остановился, как громом пораженный. Если уж
грубиян Корнеев просит помочь - значит, дело серьезное! Мысленно приказав
кнопке вызова лифта нажаться, я бросился по коридору... Молоденького
домового, уныло оттирающего паркет зубной щеткой, я не заметил до самого
момента спотыкания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22