- Это все?- разочарованно спросила Савири, поняв, что продол-
жения не будет.
- А ты не видишь?- спросил Руттул.
Савири пожала плечами. Стенхе позволил себе сказать:
- Пеший гонец,- проговорил он.
- Стенхе!- С изумлением воскликнула девочка.- Где ты усмотрел?
Тут же три черты...
- Молодой гонец,- пояснил Стенхе.- Лет двадцати, не больше. С
устным посланием. Бежать ему недалеко, не более двух лиг.
Руттул, похоже, и сам не ожидал таких глубоких изысканий.
- Объясняй,- потребовала Савири у хокарэма.- Откуда это все
видно? Ладно, пусть будет бегун... Вот туловище, вот нога, вот ру-
ка... Но разве можно сказать что-то еще?
- По выгибу спины видно, что молодой,- сказал Стенхе.- У стар-
ших тело не такое гибкое. Колено поднято довольно высоко - значит,
бежать не далеко. В руках ничего нет - отчкетливо видно, что ладонь
пустая.
Савири глубоко задумавшись уставилась на крючок, который изоб-
ражал ладонь.- Она завертела своей ладонью, пытаясь придать ей фор-
му, очерченную на рисунке плавно изогнутой линией. Выходило, что
ладонь раскрыта.
- Но второй-то руки на рисунке нет!- запротестовала Савири.-
Может, он во второй руке что-то несет!
Стенхе возразил:
- Если бы в одной руке что-то зажато было, то он бы и второй
кулак почти наверняка сжал.
Девочка, глядя на свои кулачки, принялась поочередно их сжи-
мать и разжимать.
Руттул спросил:
- Похоже, что у хокарэмов есть свое тайное письмо? Уж очень
ловко ты прочитал мою картинку...
Стенхе пожал плечами:
- Ну, настоящим письмом это не назовешь, но небольшие сообще-
ния так можно делать.
- Надо иметь привычный глаз.
Стенхе согласился. Савири подергала его за рукав куртки:
- Стенхе, нарисуй что-нибудь еще такое.- К Руттулу она обра-
щаться с просьбой постеснялась.
Стенхе изобразил штрихами лошадь.
- Это наш Воронок!- в восторге закричала Савири.
- Да почему именно Воронок?- удивился Руттул.
- А только у него такая шея,- объяснила девочка.
- Точно,- подтвердил Стенхе.- Это лошадь саутханской породы. У
майярских пород лошадей осанка другая...
"Новая игрушка,- подумал Руттул.- Очень хорошо. Это развивает
наблюдательность."
Нельзя сказать, чтобы Руттул не занимался воспитанием Савири;
он щедно тратил деньги на ее педагогов и на книги. Сам-то он читал
очень редко и главным образом летописи; другие книги были ему мало-
интересны, да и читал он по-майярски не очень хорошо, спотыкаясь о
знаки ударений. С этой точки зрения его нельзя было назвать образо-
ванным человеком; книжной учености у него было куда меньше, чем у
Стенхе, но Стенхе подозревал, что, будучи почти невежественным в
майярской литературе, Руттул тем не менее довольно много читал на
родном языке. И если по-майярски он писал совершенно безграмотно,
считая более удобным прибегать к помощи писца, то записи для себя,
которые он вел никому не понятным письмом, вовсе не были каракуля-
ми. Не похожи, впрочем, они были и на каллиграфическую запись, ско-
рее это был вид какой-то скорописи, потому что, Стенхе видел, Рут-
тул не выписывал каждый знак с усердием и тщанием, а быстро черкал
стилом по вощеным табличкам.
Об успехах Савири в овладевании науками Руттул неизменно осве-
домлялся у Стенхе. Девочка была хоть и непоседливой, но смышленой;
Стенхе с содроганием вспоминал, что мог еще долго не замечать Рут-
тулов амулет. Боже милостивый, в какое чудовище превратилась бы ма-
ленькая принцесса, если бы он не отобрал зачарованные бусы! И ведь
Руттул согласился с его действиями; правильно он тогда поступил,
изъяв бусы, они не для детей. Но Руттул одновременно отказывался
считать, что именно эти бусы (абак, как назвал их Руттул) до сих
пор заставляют ее быть более разумной, чем полагалось бы Савири по
возрасту.
- Нет, Стенхе,- качал головой Руттул.- Абак мог научить ее
лучше использовать память и развить сообразительность, но за то ко-
роткое время, пока он был в ее руках, он вряд ли мог повлиять на
характер. То, что ты называешь недетской серьезностью - это вопрос
темперамента. Встречаются и без всяких Амулетов дети, чуть более
спокойные, чем другие.
- Но ведь она не спокойная, государь,- возражал Стенхе.- Она
сует нос во все, чего не знает, но быстро решает, что это ее не ин-
тересует. Странная целеустремленность, государь. Только вот к чему
она стремится?..
С самой Савири Руттул о ее учебе говорил редко.
- Сава,- произнес он однажды за завтраком, называя девочку
прозвищем, которое она получила в Сургаре.- Сава, учитель твой жа-
луется, что ты неприлежна...
- А почему он одно и то же по десять раз повторяет?- возразила
она живо, метнув на учителя презрительный взгляд. Руттул взгляд
этот отметил и неумеху потом заменил. Однако сейчас он сказал:
- Вероятно, он хочет, чтобы ты лучше запомнила его слова.
Сава скорчила гримасу:
- Я не беспамятная!
- Считать-то он тебя научил?- с улыбкой осведомился Руттул.-
Сколько будет один да один?
- Ну-у,- возмущенно протянула Сава.- Уж это-то я знаю.
- Ладно,- согласился Руттул.- Тогда реши такую задачку: у од-
ного купца аршин полотна стоит семь таннери, а у другого - восемь,
но аршин у второго на пядь короче, чем у первого. У которого из
купцов покупать выгоднее?
- У второго,- тут же сказала Сава.
- А почему?- удивился Руттул.
- У него ткань лучше,- лукаво сказала Сава.- Иначе почему у
него дороже? А то ведь разориться... Но вообще-то это на месте надо
смотреть.
Маву подавился смехом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67