— И за это из него сделали что-то вроде маньяка, гнусно расправившегося с тремя детишками! — не скрывая раздражения, воскликнул Питер.
Полковник смущенно развел руками:
— Ну, не совсем так. Может, это и говорилось втихомолку, но не было конкретности. В общем, Гарднер стал промежуточным звеном между этими смертями и гибелью собственной жены. Он якобы способствовал излучению скрытого зла и сам излучал его, подобно тому, как нагретый кусок металла отдает тепло… Да вы наверняка знаете такие сплетни: ничего прямо не говорится, все только подразумевается… и осуждающие глаза!
— Выходит, Ян Гарднер стал вестником бедствий Марфорда!
— Вроде того. Он был подозреваемым номер один, им и остается.
— Теперь понятно, — горько усмехнулся Питер. — Он был осужден еще до убийства его жены, не так ли?
— Не будете же вы отрицать предположения, основанные на вероятности!
— И даже по прошествии стольких лет вы все еще убеждены в его виновности?
— Да, конечно, но чисто дедуктивно, как я вам уже объяснял. Только у него был мотив… Я имею в виду убийство миссис Гарднер, а что касается троих детей… Мне трудно представить Гарднера в роли их палача. Хотя и был он мрачен и неразговорчив, было в нем что-то симпатичное. И конечно, он был умен. Однако, учитывая хитроумное убийство Виолетты Гарднер, это качество не говорит в его пользу…
— Интересно, что с ним стало, — заметила Дебра, кладя ладонь на руку Питера, сидевшего рядом на софе.
— Никаких новостей о нем с тех пор, как он покинул наши края, — ответил полковник, пожав плечами. — Да и неудивительно…
— А как он выглядел внешне?
— Брюнет, среднего роста… ничего особенного… — подумав, ответил полковник. — Улыбчивый, симпатичный — сначала по крайней мере, а вообще-то — бесцветный.
— Вы бы его узнали?
— Да. А впрочем… — поправился он. — Все-таки почти двадцать лет минуло. В ту пору и ему, и жене было по двадцать пять.
— К чему этот вопрос, Дебра? — осведомился Питер с едва уловимым раздражением.
— Просто интересно…
Питер взглянул на нее, вздохнул и с таким же оттенком раскаяния произнес:
— Пожалуй, ты права. Мне тоже интересно. Но вот что меня озадачивает: почему мужчина, не глупый, зная, что уже является объектом подозрений, замышляет — и осуществляет — убийство жены при таких странных обстоятельствах?
— Вы забываете о железном алиби! — заметил полковник.
— Которое в конечном итоге оказалось не таким уж железным!
— А мнимое самоубийство жертвы? Если бы не путаница с отпечатками пальцев, ему бы вынесли приговор!
— Разве вы не сказали, что он сам удивился, увидев труп своей жены, что та покончила с собой?
— Да, но это могло быть хитростью второго плана либо мерой предосторожности на тот случай, если бы дело осложнилось…
Питер не стал возражать, однако его скептицизм не укрылся от хозяина.
— А были ли потом подозрительные смерти?
— Нет, — задумчиво ответил полковник Энтони Хоук. — В последующие годы ничего такого. Хотя лет пять или шесть спустя произошли два прискорбных несчастных случая, довольно похожих, но никто не усмотрел в них никакой связи с гибелью миссис Гарднер. Яна Гарднера уже добрых пять лет не было в деревне. Если хотите узнать об этом побольше, советую поговорить с миссис Маршал, а еще лучше с миссис Миллер — она живет по соседству с приглянувшимся вам домом. Женщина в возрасте, и мимо нее не пробежит ни один деревенский слушок. Зайдите к ней, она с радостью примет вас. Не сомневаюсь, что она прожужжит вам уши о неприятностях, доставляемых ей ее сыном… Однако она хитрая бестия, очень наблюдательна и хорошо была знакома с супругами Гарднер.
Миссис Элизабет Миллер оказалась весьма приятной старушкой, которая, казалось, была неотделимой частью Марфорда. От нее исходил некий шарм, старомодный, как от обветшалых фасадов старинных, отживающих свой век домов. Внутри ее жилища это чувство усиливалось.
Переступив порог домика под черепичной крышей, которая, казалось, едва держалась от старости, вы попадали в обстановку другой эпохи.
Небольшие окна пропускали яркие лучи, оттенявшие безупречную белизну стен, скатерок и салфеточек, белоснежную пену кружев занавесок; они словно силились разбудить дремлющий мир, населенный приятно пахнувшей воском мебелью, способной свести с ума антиквара.
Да и сама жизнь миссис Миллер, казалось, уже принадлежала прошлому. Совсем молоденькой она вышла замуж за офицера-кавалериста до того, как тот уехал в Южную Африку, где и погиб на войне с бурами. На память он оставил ей сыночка Поля — «очаровательное дитя, но…»
— Когда я думаю о нем, я вновь вижу его таким приветливым, таким предупредительным, располагающим к себе… — с волнением говорила старушка. — Все в деревне любили его. Он был таким милым, что я даже временами забывала о том, что его отец безвременно погиб. Когда же он подрос и начал бегать за юбками, озорничать, вести беспутную жизнь, я подумала, что это возрастное, что это пройдет. Но это продолжалось, пока сыну не исполнилось сорок… Тогда-то он и женился на одной добропорядочной девушке из наших краев… — За толстыми стеклами очков мелькнула лукавинка. — Полагаю, вы пришли не затем, чтобы слушать мои россказни?
Питер откашлялся и ответил:
— Раз уж мы теперь соседи, у нас будет время наговориться, миссис Миллер.
Та снисходительно улыбнулась:
— Да знаю я. Новости быстро расходятся по Марфорду. Во всяком случае, примите мои поздравления, — вы смельчаки. Не одна семья отказалась от этого дома, боялись… Я уж и не чаяла иметь соседей… Думаю, что люди находят удовольствие в чужом горе… Я хочу сказать, они обожают обсасывать старые истории с несчастливым концом, а это, не знаю уж, каким образом, приводит к тому, что истории повторяются, навлекая на людей новые беды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64