Вертолетом, потому что это экономит
время. А время - это деньги.
Джозефу Пульверино было шестьдесят лет, и у него была куча денег. Он
был Капо Семейства в Ричмонде и уже десять лет проживал на Лонг Айленде.
Родился он на Сицилии. Родители его эмигрировали в США, и здесь, в Нью
Йорке, юный Джозеф прошел через все ступени подпольной карьеры. В 1960
году, когда ему было двадцать три года, он серьезно поцапался с полицией и
сбежал в Канаду. Там он тоже вступил в конфликт с законом, и его посадили в
Квебекскую тюрьму. Через год он совершил оттуда невероятный побег, но
быстро вернулся туда, но уже не в качестве арестанта, а по своей воле -
чтобы освободить дружка, с которым сидел в одной камере. И, как будто жизнь
повторила киносюжеты, провел операцию без сучка и задоринки.
В 1966 году Пульверино женился на дочери Карло Гамбино. Старик Гамбино
к тому времени был главой не только пяти нью-йоркских Семейств, но и Капо
Тутти Капи Коза Ностры на территории США и Мексики. Пульверино ему не
нравился, а Пульверино терпеть не мог своего тестя, так как ему казалось,
что тот знает его истинную натуру. Но Гамбино обожал свою дочку и, скорее
ради нее, а не ради зятя, сделал Пульверино Капо Семейства в Ричмонде.
Пульверино развил там бурную деятельность и был неуловим. Через несколько
лет, благодаря вмешательству и влиянию организации, шум, связанный с
побегом, несколько поутих, и теперь новому повелителю Ричмонда никто не
мешал работать.
По сути же своей Пульверино был трусом. Сам он прекрасно понял это еще
в начале карьеры. Но он был получил типично сицилийское воспитание, которое
на первый план выдвигало храбрость, честь и месть. Так что Пульверино и не
мог вести себя как-то иначе. Если бы он струсил явно, то потерял бы
поддержку Семейства, уважение у знакомых и кончил бы самым плачевным
образом. И потому-то, визжа про себя от страха, он брался за самые сложные
задания, надеясь на скорую и безболезненную смерть. Только смерть как-то не
приходила, а миф Пульверино вырос до небес. Он жил в кошмаре постоянного
напряжения, купаясь в легенде о непобедимом и неуловимом гангстере, и
собственными побегами бросал вызов самому себе, поскольку истинное свое
лицо показывать было никак нельзя.
В 1975 году он стал заместителем Гамбино и располагал огромной
властью, которой весьма умело пользовался. Он выехал из Ричмонда и
поселился вместе с семьей на Лонг Айленде, где выстроил для себя шикарную
резиденцию. Тестя он не выносил, но был ему послушен. У Пульверино было
двое детей: сын и дочь. Марко уже не было в живых. Он пошел по следам отца
и погиб с оружием в руках во время налета в июне 1980 года. Дочь получила
высшее образование и временами работала на организацию.
В 11.15 утра Джозеф Пульверино допивал свой утренний кофе. Он
размышлял о сегодняшнем великом дне. Возненавиденному Карло Гамбино
исполнилось уже восемьдесят четыре года, и он тяжело болел. Правда, власть
все еще была в его руках, но он знал, что следует сохранить верность
традициям. Ум его уже не был таким гибким, как несколько лет назад, и Коза
Ностра нуждалась в молодой крови. Раньше или позже Гамбино следовало
передать скипетр Капо Тутти Капи кому-то из собственной гвардии. На
сегодня, 13 апреля, был назначен съезд глав Семейств. Джозеф Пульверино
знал и то, что он единственный серьезный кандидат. Через два часа он
получит скипетр в собственное владение. Скипетр неограниченной власти.

4
"Нью Йорк, 13 апреля, 11.15 утра
Нью-йоркская полиция - это полиция городская, так что полицейские
являются городскими чиновниками. Во всяком случае, они считаются
чиновниками и довольно часто избирают эту неблагодарную профессию,
поскольку она оплачивается очень хорошо. Но сами полицейские утверждают,
что за такую работу им платят чрезвычайно мало, ведь они ежедневно рискуют
собственными жизнями. Нью-йоркская полиция - это замкнутая каста, всеми
силами защищающая собственные привилегии и протестующая против
проникновения в свою ирландско-еврейскую компанию представителей других
меньшинств.
Сержант Дэвид Эммери был по происхождению ирландцем. Его товарищ по
патрульной машине, сержант Астон Болт был евреем. Оба они работали в пятом
комиссариате, и в их попечении был район верхнего Манхеттена: от окраин
Гарлема до северных границ Центрального Парка. Это было как бы пограничье
меж двумя различными мирами.
Патрульная поездка по обыкновению начиналась со стороны Гарлема, и
около 13.00 они ехали в низ Манхеттена, кружа по квадратам улиц и авеню,
поддерживая связь с оперативной базой и другими машинами в своем районе.
Эммери не спал целую ночь, поэтому сейчас он сидел невыспавшийся, но
как всегда бдительный. Сейчас они припарковались у развалины, выдающей себя
за пивную. Патрульные зашли вовнутрь. Вонь прокисшего пива, духота, с
потолка свисала ничем не прикрытая электролампочка, накурено, что хоть
топор вешай. За шаткими столиками несколько черных лиц, тихий шепоток
разговоров. За грязной стойкой бара высокая негритянка с копной волос на
голове уставилась в бездействующий сундук музыкального автомата. В ответ на
приветственный жест Болта хозяин - невысокий, лысый человечек с седыми
бакенбардами - что-то буркнул.
Эммери прошел в следующий зал. Биллиард с рваным сукном и сломанным
кием, пара стульев и пьяный негр, играющий на губной гармошке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64