Неслышными шажками ходили две пожилые женщины в черных длинных одеяниях, срывалась на веселые маленькие шажки юная послушница, снимавшая нагар со свечей и убиравшая огарки.
Алексей склонил голову перед иконами, и поскольку не знал ни одной молитвы, просто попросил: "Помоги, Господи, в делах и заботах моих". Он подошел снова к женщине, торгующей у входа свечами, молитвенниками и иконками.
- Скажите, пожалуйста, как называется ваш храм?
- Святых великомучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.
- Когда он был возведен?
- Я слышала, что храм древний, но точно не знаю.
- Жаль.
- Если вы интересуетесь, на скамейке возле храма я видела отца Дионисия. Он часто здесь бывает и все знает о кладбищенских храмах. Поговорите с ним.
Алексей вышел из храма и действительно увидел на скамеечке священника, углубившегося в размышления.
- Здравствуйте, отец Дионисий.
- И вы здравствуйте, сын мой.
"Отцу" было примерно столько же лет, сколько и Алексею.
- Говорят, вы знаете о кладбищах и кладбищенских храмах все.
- Все знает лишь наш Господь, - строго поправил его отец Дионисий. - А я в меру своих сил и с помощью Божией пытаюсь написать историю московских православный погостов.
- Огромный труд! - искренне воскликнул Алексей.
- Надеюсь, богоугодный, - сказал его собеседник. - В самом начале нашего века вышла в свет трехтомная книга "Московский некрополь". С тех пор ничего подобного не издавалось. А между тем погосты, кладбища - это важная часть материальной и духовной культуры народа.
С такой точкой зрения Алексей сталкивался впервые.
- Отец...
- В миру я Павел Прокопьевич, - с достоинством представился священник. - Зовите меня так, ибо, виЖу, к вере вы лишь идете...
- Это уж точно, - вздохнул Алексей. Он и сам не знал, верующий ли он. В последние годы стало модным носить крестики, но Алексей считал это несерьезным, ибо видел крестики и на отъявленных блядях московского разлива, и на бугаях-"шкафах", и на мошенниках-бизнесменах. Одна мысль грела сердце - этим есть что отмаливать и бояться Божьего суда.
Он представился случайному собеседнику:
- А я Алексей Георгиевич, журналист.
- Значит, мы почти коллеги. Я работаю в издательском отделе Московской патриархии. По светской специальности - историк.
- Вы и в самом деле намерены написать историю московских погостов и кладбищ? - с уважением поинтересовался Алексей. - Под силу ли такой труд одному человеку?
- Бог поможет, - смиренно ответил Павел Прокопьевич.
Алексей решил, что пока Бог помогает ему, послав встречу с эрудированным и, очевидно, много знающим по интересующей его проблеме человеком. Он прикидывал, как бы без назойливости разговорить Павла Прокопьевича. Тот сам пошел ему навстречу.
- Я вижу вас, сравнительно молодого человека, интересуют кладбища и храмы при них. Смею полюбопытствовать почему? В вашем возрасте редко задумываются о местах вечной печали.
Костров быстро подумал про себя, что не следует скрывать истинную причину своего интереса. Павел Прокопьевич производил впечатление проницательного человека: поймает его на неискренности и замкнется, уйдет в себя. Он решил, что скажет правду, но не всю, ибо не стоит афишировать на весь белый свет, что он ведет розыск убийц похоронных бизнесменов.
- Видите ли, редакция, в которой я работаю, поручила мне написать материал об убийстве владельцев фирмы "Харон" в ресторане "Вечность". Слышали о нем?
- Естественно, - кивнул Павел Прокопьевич. - Чудовищное злодеяние...
- Но я не могу подготовить этот материал, не проникнув в атмосферу, в которой жили погибшие. Да и самому любопытно, какое место занимают кладбища в жизни людей...
Павел Прокопьевич покачал головой:
- Вряд ли вам это удастся узнать, ибо кладбища - суть тайна. Они окружены легендами и преданиями, в этом нет случайности. Людям открывается лишь их внешняя, земная жизнь...
- Согласен с вами, - сказал Алексей. - Но их историю можно проследить?
- Конечно. Все, что создано людьми, доступно их пониманию.
Священник постепенно увлекся и прочитал Алексею нечто вроде популярной лекции. По его словам, Москва стоит буквально на костях далеких предков.
В давние времена московская знать хоронила своих близких в подворьях церквей, на территории своих усадеб или рядом с ними. Там, где сейчас Третьяковский проезд и стоит памятник первопечатнику Ивану Федорову, то есть в самом центре древней Москвы, к примеру, было древнее кладбище, где обретали вечный покой многие из самых знатных и богатых москвичей. Утверждают, что там и сейчас, глубоко под многовековыми наслоениями земли, находятся останки красавицы-княгини Настасьи Воротынской. Ее усадьба находилась рядом... Совсем недавно обнаружили человеческие скелеты и черепа на Большой Никитской. Все историки Москвы знают, что там стоял Никитский женский монастырь, который основал в середине XVI века дед первого царя из династии Романовых Михаила Федоровича Никита Романов. И таких примеров множество...
Алексей зябко передернул плечами. Надо же, буквально ходим по костям наших пращуров...
- Следовательно, и умершие много веков назад могут напомнить о себе?
- Естественно, - согласился Павел Прокопьевич. - Особенно, если унижают память о них. Никитский монастырь разрушили в 1935 году, останки покойных куда-то вывезли и уничтожили. Но, похоже, не всех... Вы бывали в Марьинском универмаге? Проходили по детскому парку рядом с ним?
- Наверное.
- Значит, вы шли по костям упокоенных. Там было старинное Лазаревское кладбище. Дело в том, что первые погосты в Москве были возле приходских храмов, маленьких церквушек и монастырей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115