- удивился Волчихин. - Место выделим, возьмем по-божески.
- Без разницы сколько, - сказал Бредихин. - Дайте в этот день всем охранникам отгул - мы сами обеспечим безопасность...
- Кто "мы"?
- Без разницы...
Похоже, это были два словечка господина Бредихина на все случаи жизни.
Он достал заранее подготовленный конверт, положил на стол:
- Здесь - за землю и...беспокойство.
После его ухода Волчихин пересчитал баксы и половину из них отнес Благасову.
Похороны вылились в нечто ранее невиданное в "приюте печали", как называл кладбище Благасов. Видно, погибший занимал не последнее место в бандитской иерархии - к назначенному часу у кладбища скопилось до полусотни иномарок. Гроб - бронзовый или под бронзу - вынесли на руках плечистые парни и понесли его к месту захоронения. За ними на две сотни метров вытянулась процессия с венками и цветами из пожилых и молодых мужчин в строгих черных костюмах, осанистых женщин и юных красоток в трауре. По всему кладбищу неторопливо прохаживались зоркие парни, которые отловили несколько праздношатающихся и проводили их до входа. Все было очень чинно и благопристойно. Священник прочитал короткую молитву, гроб опустили в могилу, молодая вдова попыталась броситься за ним, её удержали. К могиле, зияющей ещё раскопанным оскалом, выстроилась молчаливая очередь - каждый из прибывших проститься желал бросить горсть земли. Все было бы как обычно, если бы не такое количество иномарок и отечественных "Лад", такое число провожающих на вечное поселение своего собрата, роскошные венки, каждый из которых тянул на многие сотни баксов или тысячи "деревянных". И ещё "быки", "бойцы" или как их там называют, заполнившие кладбище и несшие свою вахту почище оперов спецлужб. Во всем чувствовались железная дисциплина и порядок, по которым так стосковалось кагэбешное сердце Волчихина. Он на похоронах стоял чуть в сторонке, чтобы не мешать, но и быть на виду. К нему подошел господин Бредихин, пригласил на поминки и глянул так, что Волчихин понял: отказаться - значит нанести оскорбление. Это было ему ни к чему.
На поминках к нему тут же подошла молодая, очень симпатичная дама в трауре, сообщила, что ей поручили опекать его, "почетного гостя". Когда к ним приблизился Бредихин, она тактично отошла в сторонку.
- Все прошло хорошо, Марат Васильевич, - добродушно сказал господин Бредихин, отнюдь не выглядевший очень уж траурно-опечаленным. - Мы намерены и впредь обращаться к вам. Что есть наша жизнь? Всего лишь подготовка к смерти, - глубокомысленно изрек он. И спросил:
- Я слышал, вы в недавнем прошлом были полковником наших славных органов?
Он знал точно, кем был раньше Волчихин, но желал это услышать от него или просто поддерживал светский разговор.
- Да, - подтвердил Марат Васильевич.
- Мы с вами работали в разных управлениях, потому и не имели возможности познакомиться. Вы ведь оперативник, а я финансист... Впрочем, для более близкого знакомства у нас будет время. А сейчас просто отдыхайте. Мария Сергеевна! - негромко позвал он, и симпатичная дама тут же возникла рядом.
- Передаю господина полковника в твои нежные, надежные руки, галантно выразился господин Бредихин.
Мария Сергеевна повела Волчихина к столу. Она наливала ему, подкладывала на тарелку закуски, избегала расспросов о присутствующих и, наконец, мило сказала:
- Вы ведь военный человек, господин полковник?..
- Просто Марат Васильевич.
- Хорошо, может ещё проще: Марат?
- Вполне приемлемо. - Марат Васильевич немножко захмелел не только от нескольких рюмок, но и от незнакомых людей, напряжения. Он, по старой привычке, все старался стать так, чтобы видеть перед собой выход.
- Знакомый почерк, - улыбнулась Мария Сергеевна.
- Не понял...
- Как-нибудь потом объясню, - пообещала Мария Сергеевна и сообщила: Как говаривали в уже исчезнувшие времена аппаратчики, меня к вам прикрепили. Так что я сегодня в вашем полном распоряжении.
- До каких пределов? - заинтересовался Волчихин. Мария Сергеевна ему понравилась - симпатичная, ухоженная дамочка лет тридцати с милыми ямочками на щеках, карими глазами и минимумом золотых безделушек на шее и руках.
- Это вы определяйте сами... - Мария Сергеевна, не торопясь, выпила рюмку водки и продолжила:
- А я надеюсь - в полном распоряжении... У вас жена и двое детей... Это меня волнует лишь с одной точки зрения - вы не можете пригласить меня к себе. Но я могу - одиночество для женщины - не лучшее состояние...
Волчихин ещё несколько раз оказывал по звонкам Бредихина ритуальные услуги "фирме" "Знамя свободы", в том числе такие, которые приходились на глубокую ночь. Кладбищенские землекопы рыли могилу, а поздно ночью появлялись братки, углубляли её, укладывали на дно покойников без имен. И присыпали тонким слоем землицы...
Это "сотрудничество" началось ещё при жизни Ставрова и Брагина, но, естественно, они о нем не знали - "старики", как их называл Волчихин - были категорически против любых контактов с криминалом.
...После разговора с Благасовым Волчихин позвонил Бредихину, сообщил, что шеф не возражает против его предложения, но попросил подъехать.
Бредихин приехал в сопровождении серьезного мужика, которого представил как своего "заместителя по общим вопросам". Волчихин понял это так, что авторитеты не полностью доверяют перебежчику из других структур, потому приставили к нему своего проверенного человека.
Марат Васильевич сказал, что хотел бы уточнить немаловажный вопрос: господин Бредихин настаивает на "аллее" или допустим "квадрат" кладбищенской земли?
- Аллея - это образно, - объяснил Бредихин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115