Намерение Петра «достать Орешек по льду» изменилось. Возник и утвердился другой план…
Весна 1702 года. Освободились ото льда северные реки – Вологда, Сухона, Двина. И вот, как сказана выше, Петр совершает из Москвы путешествие с войском – с гвардейскими батальонами, с военными начальниками – через Вологду в Архангельск, а с Беломорья к Онежскому озеру, из глубокого тыла к невским берегам. И тогда от петровских указаний не стало Новгороду покоя.
Губернатору Брюсу, ладожскому воеводе Апраксину, командующему войсками у Псковского озера Шереметеву день за днем неслись от Петра из Вологды, Архангельска и с «государевой дороги» поспешные письма – быть при всей и полной готовности.
Новгород – опорный пункт. Ладога – сборный. Не только солдаты, но и мужики новгородские да псковские были призваны работать на войско, всеми силами помогать Петру «раскусить Орешек». И люди знали, что они с усердием делали, но для каких прямых надобностей – о том не ведали. Соблюдалась тайна. И даже пускались неверные слухи, сбивавшие с толку, дабы шведских ушей не достигла правда о затеянном Петром большом деле.
В ту весну и лето 1702 года мужикам новгородских деревень передышки в работе не было.
В кузницах, на побережье Волхова, звонко гремели удары молотов по наковальням. Копья-пики с крючьями, шины для саней и колес, подковы и гвозди, топоры и кирки и всякий шанцевый солдатский инструмент ковался по требованию казенного заказчика. На кожевенных заводах спешили доставать из чанов не совсем доделанную кожу солдатам на обувь и там же собирали, сушили бросовую кислую шерсть, набивали мешки и отправляли в Ладогу.
– К чему и зачем? – недоумевали новгородские бабы.
– Наверно, солдатам заместо подушек, чтоб мягче с устатку спать…
Старухи и те были заняты тканьем грубой холстины на порты и портянки. И удивлялись, как это приемщики всё берут без разбору, а только просят ткать больше и приговаривают:
– Холстинка груба, а поразносится – будет люба.
– Голому холст не покажется толст. Тките, бабы, больше. Как аршин, так и копейка…
Даже ветряные мельницы и толчеи при самом малом ветерке не бездельничали, махали крыльями. Петровским солдатам нужны сухари и крупа.
По донесениям из Новгорода Петр следил за работой и в указе писал:
«В случае недостатка денег у новгородских бурмистров деньги дополнительно вышлются из Москвы. Ныне же сделано распоряжение о высылке 100 плотников и 1000 пудов железа из Адмиралтейского приказа в Новгород…»
Брюс отчитывался письменно на заказы Петра:
«Милостивый государь, сделано тысяча мешков (набитых шерстью), чтоб одному человеку возможно несть на коленях и стоя закрыться свободно. А лестниц, милостивый государь, всего сделано с небольшим сто, длиною по 20 аршин, иные и гораздо короче, сперва, государь, такого леса долгого вскоре не нашли, а сделаны они шириною слишком в аршин, и можно двум человекам сряду итти по тем лестницам, и приделаны ко всякой по два колесца, чтобы скорей по стене их вкатить…»
Станки для тяжелых осадных пушек, сотни стругов-лодок разных размеров мастерили новгородцы непокладая рук.
Новгородскому Приказу повелел Петр:
«На реках Волхове и Луге для нынешней свейской службы под всякие полковые припасы и на дачу ратным людям сделать 600 стругов».
Озабоченный подготовкой к выступлению с Ладоги на Нотебург, Петр внимательно следил за качеством и количеством изготовляемых стругов. В одном случае он узнал, что поспешности ради новгородцы стали переделывать старые лодки, и тогда на донесении Шереметева Петр учинил резолюцию:
«Новгородские суда сделаны только для гулянья, а к воинскому делу не способны, потому что на старых днищах, которые шиты вичьем (вицами)».
А когда Петру стало известно, что шестьсот стругов новгородцы не успеют сделать к сроку, он приказал руководителей, виновных в нерасторопности, оштрафовать и, учтя все частновладельческие струги, оценить их и приготовить для войска.
В записной книжке в те дни Петр пометил:
«В Новгороде изготовить на лодках мост разборный…»
Эта мысль Петра об изготовлении понтонного моста была важной частью в общем плане захвата Нотебурга. Замышляя осаду крепости, Петр планировал перекинуть понтонный «летучий» мост с левого берега Невы на правый, отрезать шведов в крепости, не допуская к ним помощи ни с какой стороны.
Небывалое новое дело для новгородцев строить понтонные лодки из жести.
Губернатор Брюс обеспокоен. Время подходит – скоро понтонный мост Петру понадобится. Брюс из Новгорода шлет требование в Москву одному из приближенных Петра, Головину:
«Писал я к тебе, милостивому государю, о грамоте великого государя, которая прислана ко мне, чтоб мост сделать на лодках, который бы можно возить в обозе во время военных походов. И тот мост начат делать марта с 20-го числа, а лодки, на которых тому мосту быть, делают из жести… Доношу тебе, милостивому государю, что малое число жести прислано из Москвы, а такой жести здесь в Новгороде нет. А паяльных мастеров прислано из Москвы всего два человека, да четыре человека здешних мастеров, и за таким малолюдством зело опасен, что вскоре того дела сделать невозможно будет. Умилосердись, государь, прикажи прислать паяльных мастеров и достальную жесть с Москвы…»
Понтонный мост новгородцы приготовили своевременно.
Жестяные лодки отправлены вместе с артиллерией и всем прочим снаряжением и шанцевым инструментом в Ладогу.
И речная флотилия (свыше пятисот лодок, сделанных новгородскими лодочных дел мастерами) приняла на себя полки Апраксина и Шереметева и по приказу Петра доставила по Волхову к месту сосредоточения основных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85