sad369
«Завещание веков»: Иностранка; М.; 2005
ISBN 5-94145-303-5
Аннотация
Прожив полжизни в Америке, француз Дамьен Лувель возвращается на родину, узнав о внезапной смерти своего отца. Здесь он обнаруживает, что Лувель-старший посвятил долгие годы исследованиям загадочной реликвии – Йорденского камня – чья двухтысячелетняя история связала воедино судьбы первых христиан, тамплиеров, франкмасонов, Леонардо да Винчи и Наполеона. Вскоре выясняется, что именно эти исследования стоили историку жизни, но Дамьен все же решается продолжить их.
Анри Левенбрюк
Завещание веков
Пролог
Ночной ветер завывал в белоснежных горах Иудейской пустыни. Это угрюмое басовитое завывание предвещало наступление зари, того часа, когда первые грифы начинают безмолвно кружить над вершинами Палестины.
На востоке звезды на пепельно-сером небе еще отражались в маслянистых водах Мертвого моря, окруженного обширными залежами серой соли. Самая низкая точка планеты. Здесь и завывал ветер, круживший между белыми дюнами: он врывался в узкие каньоны и со свистом проносился над извилистыми долинами, где располагались стоянки бедуинов.
В нескольких километрах от Иерусалима и бесконечно далеко от всего мира, в потайных невидимых складках горы укрывались низкие стены древнего монастыря. Сложенный из серых камней, он почти сливался с отвесной стеной. Грубая постройка, сходная с человеческим жильем только неким подобием окон. Ни одна дорога, ни одна тропа не могла бы привести сюда заплутавшего путника. Казалось, ничто не связывало эту неприступную крепость с остальным миром. Тут царило безмолвие пустыни.
Вокруг монастыря там и сям паслись горные бараны, редкие островки зелени жались к большим щербатым лестницам, вырубленным в желтой скале. С фасада свисала скрипящая деревянная лесенка со шкивом. На втором этаже одно из окон было освещено мерцающими бликами свечи.
В этой крохотной пустой каморке молился старик.
Одетый в длинную полотняную рубаху, с обритой наголо головой, он стоял на коленях перед окном и, закрыв глаза, нараспев читал псалмы. Его длинная седая борода, доходившая до середины груди, ритмично покачивалась в такт поклонам. Несмотря на царившее кругом безмолвие, голос его был едва слышен.
Завершив молитву, он медленно встал и подошел к большой каменной чаше в глубине комнаты. Она была наполнена холодной водой. Погрузив в нее руки, старик смочил себе лоб и щеки, затем ноги, повторяя другие невнятные молитвы. Он был бос в знак единения своего с Землей. Ибо здесь Земля считалась живой и святой.
Наконец он опустился на свое скромное ложе – одеяло, лежавшее прямо на полу. Растянувшись на спине, старик не сразу закрыл глаза. Ни один из двенадцати монахов, живших в этом затерянном монастыре, еще не проснулся. Ни единый шорох не нарушал безмолвия, царившего в этих древних стенах. Однако снаружи шелестела ночная жизнь, и старик прислушивался к привычным звукам. Убаюканный ими, он ощущал приближения сна, смежающего веки и замедляющего дыхание.
Это был мудрый праведник, который всю свою жизнь посвятил монастырской общине, ожидая вместе с братией прихода Нового Завета. Он принял посвящение в возрасте тринадцати лет и с той поры не покидал монастыря. Как и его братья, он скрупулезно следовал всем правилам общины, питался одним лишь хлебом, дикими кореньями и плодами, стремился взрастить в душе своей чистоту и смирение. Подобно всем братьям, он делил время свое между молитвой, работой на земле и трудом в мастерских. И, сходно с другими братьями, он давно забыл реальность мира непосвященных. Забыл родителей, семью, Иерусалим, забыл все, что было сделано людьми. В жизни его был только Бог. Бог и его последняя тайна.
Внезапно ночь словно бы умолкла и замерла. Разом стих плач шакалов, клекот грифов.
Монах открыл глаза и медленно приподнялся на локте. Он прислушивался. Но ничто не нарушало тишину, только ветер завывал, как прежде. Такого не бывало никогда.
Вдруг раздался взрыв оглушительной силы. Словно ночную тишину разорвал грохот какого-то неведомого орудия. Стены и фундамент заходили ходуном, за окнами вспыхнул ослепительно белый свет.
Старик вскочил и побежал к двери. Добравшись до длинной галереи, нависавшей над монастырским садом, он с ужасом увидел высокие языки пламени. Потом раздался новый взрыв, за которым тут же последовал второй. Они отозвались долгим эхом, словно не желавшим замереть. Целые каменные глыбы отрывались от потолков и стен, падали на галерею и в сад.
Старик не знал, что делать, куда бежать, где искать спасения от этой непонятной катастрофы. Постепенно на галерею сбежались другие монахи. На их лицах, как на лице старика, застыло выражение ужаса. Никто не мог понять, чем был вызван внезапный апокалипсис, разорвавший ночь.
Вскоре густой дым поднялся до второго этажа, затем окутал все здание.
Старый монах закашлялся от этого едкого дыма, проникавшего в горло, метнулся в панике к ближайшей лестнице. Согнувшись пополам, он побежал вдоль каменного парапета туда, где что-то грохотало, откуда вырывалось пламя и валил дым. Вдруг он заметил, что один из членов общины рухнул словно подкошенный. Это был тот, кто пришел в монастырь последним. Самый молодой.
Старик медленно склонился над безжизненным телом своего брата. Руки у него дрожали, глаза наполнились слезами. Он видел, как на белом балахоне павшего проступают и расплываются пятна крови.
Дышать становилось невозможно, подступающее пламя обжигало лицо. Но старик опустился на колени. Теперь сомнений уже не оставалось. Ему не выйти живым из этого ада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102