Лучи заходящего солнца, казалось, обтекали огромную пластмассовую икону, которая как будто медленно вращалась вокруг своей оси, следя за ними.— Дарио Ардженто, — сказал Эдди.— И мисс Риппел согласилась? — Нет. Я предложил Карпентера. Потом Ромеро. Потом Кроненберга. Но она никого не знает! Тогда я просто назвал тему «Фильмы ужасов». А писать буду об Ардженто. Она и не заметит разницы.— Надо было выбрать Хичкока. Уж его-то все знают.— Скука!— Нет, у него были отличные эпизоды, — возразил Томми. — Например, лестница в «Головокружении». — А что в ней такого? — Не далее как на прошлой неделе они смотрели вместе первоначальную версию с восстановленной концовкой. Эдди скрестил четыре пальца, видоискатель, и навел воображаемую камеру на закусочную. — Наведение и крупный план. Как у Спилберга в «Челюстях». Да и у сотни других.— А придумал это Хичкок.— Ну...— Интересно, как бы это выглядело в реверсе?— Ты имеешь в виду обратное воспроизведение? — Пожалуй, это нарушит перспективу, подумал Эдди. Или все-таки нет? Он попытался представить себе подобную сцену.— Кто-нибудь должен это сделать.— Может быть, Джим Винорски сделает.— Или Чарльз Бэнд.— Или Фред Олен Рей.— Или Энтони Хикокс.— Или Альберт Пьюн.— Или Харли Коклисс! — расхохотался Эдди.— Я попробую что-нибудь сделать, — сказал Томми. — С помощью «Хай-8».— Откуда у тебя такая камера?— От отца осталась.Эдди снова изобразил видоискатель и забежал вперед.— Отлично! Начинаем с первого эпизода...Вот он, миг успеха! Эдди почувствовал себя режиссером. Тротуар закончился, дальше лежала сухая, пыльная пустошь. Улица предстала перед ним как задний план: машины, въезжающие и выезжающие из «Эль Польо Муэрто», подчинялись его сигналу, посетители за столиками превратились в статистов, собравшихся перекусить во время перерыва. Он повернул «камеру» в противоположную сторону, туда, куда уходила грязная каменистая дорога и куда тянулись удлинившиеся тени. Горячий ветер хлестнул ему в лицо, и мираж растаял, оставив лишь плоские двумерные оттенки долины Сан-Фернандо, блеклые краски далеких холмов и вечернего неба.— Что дальше? — спросил Томми.— Монтаж. Готовим начальную сцену.— Какую сцену?— Начальную сцену из «Американского зомби-3».Воображение унесло Эдди куда-то вдаль. Оттолкнувшись от недавно увиденного фильма, оно искало нить, достаточно прочную, чтобы провести их через лабиринт возможностей еще одного продолжения. А почему бы и нет? История ведь не закончена...— Но третью часть еще не сняли.— Снимут.— На нее никто не пойдет.— Но мы же сходили на вторую? Вот так же кто-нибудь пойдет и на третью.— Ее сразу переведут на видео. — Тогда нам не придется тащиться в кинотеатр, — сказал Эдди, — в любом случае наша будет лучше.— Может быть. А какой ты предлагаешь сюжет?— Ну... — Эдди задумался. — Сначала мы видим, как тела мутируют, и...— Тела?— Да. Тела Стейси и Шэннон. Они мутируют, меняют форму и превращаются в другого человека...— Как в «Сканерах»?— Нет. Из двух тел возникает одно, новое.— Они обе мертвы, да?— Верно. — Эдди мысленно прокрутил последнюю сцену из «Зомби-2», эпическую схватку двух женщин, такую надуманную и неубедительную. — Когда они дрались, то кусали и царапали друг дружку. Их ДНК смешались. А теперь, когда части тел начинают срастаться, уже невозможно определить, кто есть кто.— Новое тело вдвое сильнее прежнего...— И вдвое мертвее!— Мне нравится. А место действия?Уходящая вдаль улица словно сливалась с железнодорожным полотном, которое тянулось за магазином автозапчастей. Параллельные линии сходились в некой невидимой точке. Конечно, это была оптическая иллюзия, обман зрения, но Эдди вдруг показалось, что рельсы проходят через свалку. — Там, — сказал он.— На автомобильном кладбище?— А что? Туда стаскивают покореженные, побитые машины. Но никто не знает, что в этих обломках сохранились частички тела Стейси. И Шэннон.— Рауль нас не впустит.— Можно поснимать и в темноте. — Глаза у Томми блеснули, как будто в них порывом ветра занесло пригоршню светящихся песчинок.— Не получится.— Не получится?— Ты хоть раз был там ночью?— Нет, — честно признался Эдди. — А ты?— Один раз папа поймал меня, когда я лез через ограду. У него тогда чуть припадок не случился.Ну вот, опять, подумал Эдди. Папа. Упоминание об умершем отце Томми вызывало у него желание сменить тему. Но его друг, похоже, воспринимал все иначе. Он говорил об отце так, словно тот был жив. Но это же не так.— Почему?— Рауль держит там сторожевых псов.— Ну тогда, значит, свалка отпадает.— Конечно. Твоя мама тоже с ума бы сошла, если бы узнала, куда ты собираешься забраться.— Мне наплевать, — произнес Эдди. Совершенно искренне. Мальчики подошли к ограждению, представлявшему собой частую проволочную сеть, натянутую между металлическими столбами. Кроме того, сеть была укреплена полосками алюминия, согнутыми или полностью оторванными в некоторых местах то ли хулиганами, то ли неизвестными животными, пытавшимися проникнуть на территорию свалки. Или выбраться с нее. Вытащив из кармана шариковую ручку, Томми провел ею по сетке — та моментально завибрировала и зазвенела.— Можно перебраться через забор, если захватить с собой куртки, — пояснил Томми.— Как?— Как делают при побеге заключенные в фильмах про тюрьму. — Томми показал на острые зубья проволоки. — Набрасываешь куртку на колючую проволоку и — вперед.Пройдя вдоль забора, мальчики обнаружили прямоугольные ворота. Вечер еще не наступил, и ворота были открыты. Рядом с ними висела табличка:У НАС ЕСТЬ, ЧТО ВАМ НУЖНО!Не обнаружив никого у входа, друзья прошли по грязной дорожке, в конце которой стоял отведенный под сторожевую будку трейлер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56