Он относился к особой породе людей. Ему так было удобнее. Обиды и огорчения он задвигал в самые укромные уголки своей души, чтобы они не мешали ему жить дальше, не смущали. Конечно, у такой способности бывают и свои побочные эффекты. Например, порой груз задвинутого на самый задний план становится невыносимо тяжел. Его уже невозможно носить внутри себя. И он вырывается на свободу неудержимыми припадками ярости. Впрочем, такое случалось редко. В основном же способность быть «человеком в себе» помогала Тиму в жизни, позволила выработать крепкий, уравновешенный характер и достичь многого в бизнесе.
Теперь же он просто продвинул свою природную наклонность на шажок вперед. Он настолько далеко спрятал все свои чувства и эмоции, что уже сам потерял связь с ними. Он смотрел на то, что делает с Лаурой, без сочувствия, без жалости.
Сущность Тима была скрыта далеко-далеко. Он ничего не чувствовал. Он не знал даже, чего всем этим хочет добиться.
В этот вечер пришла пора узнать, наконец…
Он заметил, что торжественная церемония в «Уолдорфе» кое-что значила для его жены. Ее слова очень тронули его. Она выбрала удачный момент: стоя перед всеми этими людьми и нисколько их не стесняясь, она обращалась непосредственно к нему, делала отчаянную попытку вернуть прежнего Тима признанием в своей любви, обещанием того, что у них все опять наладится.
Домой они поехали на такси. Он нацепил себе на лицо вежливую улыбку, когда они поднимались по лестнице в свою квартиру. Он был любезен, но холоден. Ровно настолько, чтобы дать ей понять, что ее выступление ничего не изменило в его отношении к ней.
Но тон, каким она говорила по дороге домой, убеждал его в том, что она не собирается так просто сдаваться. Она постоянно касалась своей ногой его ноги. В такси и в кабине лифта она держала его за руку. В ее голосе была бархатная нежность, в нем звучали манящие, соблазняющие нотки, которые так возбуждали его в старые времена, когда они занимались любовью каждый раз, когда у кого-нибудь из них случалось что-то приятное на работе. Они устраивали себе маленькие семейные праздники.
На церемонии вручения ей премии он немного выпил. Кажется, два бокала. Он не относился к тем людям, которые любят пить помногу. Однако тепло спиртного вызвало приятные ощущения. Он с удовольствием подумал, что еще отчетливее может показать ей свою отчужденность, еще тоньше и изощреннее. Поэтому, придя домой, он первым делом налил себе еще стакан, – выбрал что-то покрепче, – затем удобно расположился в гостиной на диване. Синий костюм снимать было лень. Тим не стал даже развязывать галстук. Ему показалось, что так будет лучше.
Лаура прошла сначала в спальню.
Ожидая ее, Тим пригубил стакан. Вкус напитка был превосходен, чувство собственного могущества переполняло Тима, он осушил стакан залпом, поднялся, налил себе еще один и вновь вернулся на диван.
Наконец она вышла в гостиную. Медленно сняв с себя великолепное черное платье, в котором была на церемонии, она осталась в одном нижнем белье. Ее волосы, – вьющиеся и такие естественные, – делали ее похожей на девочку. Она присела на диван рядом с Тимом. Он вновь отметил про себя прелестную форму ее ножек и особенно икр. Ее руки были так белы, так изящны…
Она что-то говорила ему. Он не мог понять, что именно. Стена отчуждения, воздвигнутая вокруг него, глушила все звуки, доносящиеся извне. Но он был уверен, что она болтает о премии, о работе… Болтает не потому, что ей это интересно, а просто для того, чтобы он услышал ее нежный голос, любовные нотки в нем. Наверное, в нем можно было уловить и тень тревоги. Ведь она хорошо ощущала дистанцию между ними. Это ее пугало. Но она сегодня решилась собраться с силами и попытаться разрушить стену…
Он услышал, – скорее даже, понял по движению ее губ, – она произнесла его имя. Затем она легла, поджав ноги и положив свою голову ему на колени. Она зачарованно смотрела на то, как он поднес к своим губам стакан и сделал глоток. В следующую минуту он почувствовал, как она прикоснулась к его ягодице. Ее пальцы нежно гладили ткань его брюк.
Он позволил своей руке опуститься ей на плечо. Его пальцы передвинулись к спине. Она такая хрупкая, а его рука такая большая… Какая она хрупкая! После выкидыша она сильно похудела и до сих пор не восстановила свой вес. Слишком много работы, слишком много тревог…
Его рука быстро пробежала по ее телу до бедра. Лаура поднялась рядом с ним на колени. Он видел, как приближается ее лицо. Она поцеловала его в щеку один раз, затем другой.
Потом ее губы скользнули к его губам. Она была настойчива, раскрывая его бесстрастный рот. Он благосклонно позволял ей целовать себя. Он кожей ощущал ее желание, ее одиночество, с которым она страстно желала расстаться. В его полуоткрытый рот проник ее юркий маленький язычок. Он стал ласкать его язык, дразнить, щекотать. Он почувствовал, как она всем телом подалась к нему. Всем своим маленьким, хрупким тельцем… Тепло исходило от ее потайных местечек, и Тим ощущал это тепло.
Женщина таяла от страсти.
Вдруг он услышал вскрик. Он опустил голову и взглянул на нее, словно с огромной высоты через подзорную трубу. Он увидел свою руку… Пальцы крепко захватили ее вьющиеся волосы и настойчиво тянули ее голову вниз, к поверхности дивана…
– Тим… Тим, мне больно! – вскрикнула она снова.
Ее голос был исполнен искреннего отчаяния, но показался ему каким-то отстраненным. Будто она не к нему обращалась. Это привлекло Тима странностью ощущений и понравилось. Продолжая тянуть ее голову вниз одной рукой, он второй поднес ко рту стакан и допил его содержимое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137