Она увидела лица Линдстрэма и ее собственное, обнародованные средствами массовой информации.
Теперь Линдстрэм был мертв.
Лесли была шокирована и испугана. События зашли гораздо дальше, чем она могла вообразить. Теперь ее единственной защитой был Боуз, но то, что он заставил ее делать, слишком испугало ее. Сейчас у нее было только одно желание – поскорее уйти.
– Отлично, – сказала Лесли, – я хочу только, чтобы это осталось позади. Я хочу уехать в Нью-Йорк прямо сейчас, если вы не против. Я сниму комнату в городе или где-нибудь поблизости.
– Мы позаботимся о вас. Вы должны просто остановиться где-нибудь на несколько дней и ни с кем не разговаривать. Эрл разыщет вас в Нью-Йорке. А работа будет ждать вашего возвращения.
Она поднялась, чтобы уйти. В ее глазах застыл укор и страх.
– А теперь до свидания, – сказала она.
Боуз поднял голову. Похоже, он просто забавлялся ее оцепенением.
– Не самое теплое прощание, – заявил он. – Не могли бы вы быть немножко понежней, а, Лесли?
Она вздохнула, зная, чего он хочет.
– Я на самом деле не могу, мистер Боуз. Не могу… после того, что случилось. – Она нервно взглянула на него. – Гэр Линдстрэм имел семью, жену, детей… Я надеюсь, вы меня понимаете… Я просто не могу. Мне нужно сейчас же уйти отсюда.
Его лицо потемнело.
– Это не должно волновать вас, дорогая.
Его слова пронзили ее холодом до мозга костей, этого ей было достаточно, чтобы понять, что человек, организовавший уничтожение сенатора Соединенных Штатов, не остановится, чтобы раздавить такую незаметную букашку, как она.
Она осторожно приблизилась к нему. Он вытянул большое кресло из-за стола и сел в него, раздвинув ноги, в позе ковбоя, его сигара продолжала дымиться в руке. Он выглядел страшно, в темноте из-за дыма, клубившегося над головой, казалось, что в нем было что-то дьявольское. Его чувственность пугала ее.
Она подошла к нему. Он провел руками по ее бедрам и ягодицам и осторожно обнял ее. Обозленная, она задрожала от его прикосновения. Это не обеспокоило его, совсем наоборот. Она слышала его легкое похрюкивание от удовольствия. Пальцы с обгрызенными ногтями ухватили ее шелковые трусики под эластичным поясом. Он опустил их вниз, к коленям, и держал одной рукой, в то время как Лесли опустилась на колени перед ним, чтобы расстегнуть молнию.
Она продолжала оставаться одетой, когда взяла его член в свой рот. Он сидел в кресле, его глаза не выражали ничего, в то время как Лесли занималась сексом. Она старалась не дрожать, не зная, что хуже – ее отвращение или преступный страх, охвативший ее.
Она заметила, что он радуется ее страху. Это было легкое удовлетворение, его бедра вращались около ее лица. Она чувствовала себя ничтожеством, рабыней, стоя одетой на коленях перед ним, с этим мерзким членом во рту, подавленная могуществом и упрямством человека, готовящегося сейчас извергнуть в нее семя.
– Хорошо ли на вкус? – спросил он. – Я знаю, что вы, девочки, любите эти леденцы…
Она чувствовала, что он смотрит на фотографию дочери на столе. Горячие слезы брызнули у нее из глаз. Она никогда не чувствовала себя такой униженной. Казалось, это сам дьявол дрыгается и скользит у нее во рту. И не было ей прощения за такой грех…
– Ас Линдстрэмом ты это тоже делала? – осведомился он. – Я доставил ему прекрасные мгновения, не правда ли? Скажи мне, Лесли: где еще вы занимались этим? Куда ты приходила к нему? А Линдстрэм делал это тебе туда, куда ты хотела? Ты ему говорила, куда воткнуть? Давай, скажи старичку Эмори правду, не стесняйся.
Он бубнил и бубнил, и временами его голос радостно прерывался. Образы, возникавшие от его слов, были все более и более грязными, все более извращенными. Он перечислял части женского тела в болезненном экстазе.
– А ведь ты закричишь, если я не позволю тебе этого, а? – спрашивал он. – Не заплачешь крокодиловыми слезами? Ах, как там бедная миссис Линдстрэм этой ночью? Ах, как она плачет из-за того, что ты убила ее мужа!
Ее тошнило. Но она контролировала себя, оставаясь с ним, пока член брыкался, напрягался и наконец извергнул в нее свое содержимое. Когда его оргазм наступил, она остановилась и помедлила, не выплюнув содержимое. Ей просто хотелось закончить это как можно быстрее и исчезнуть.
Она встала на ноги и пошла прочь, заметив при этом, что он продолжает играть ее трусиками с пресыщенным выражением на лице. Она не попросила вернуть их ей.
Он наблюдал, как она взяла свое пальто, и поднял ее кошелек.
– И помни, я всегда буду поблизости, – заверил он ее, когда она открывала дверь. Она запомнила, ничего не ответив.
Как только дверь закрылась, раздался телефонный звонок. Эмори Боуз взял трубку.
– Да?
– Это Уоррен Хью, сенатор. Сожалею, что звоню так не вовремя.
Он узнал голос руководителя своего аппарата и давнего организатора своих предвыборных кампаний.
– Что случилось? – спросил Боуз.
– Кое-что важное. Я думаю, что вам нужно знать всю правду. Я узнал от своих друзей, что Хэйдон Ланкастер собирается бороться за ваше место на следующий срок. Он выступит против вас на первичных выборах.
Лицо Боуза потемнело. Это было самое худшее, что он мог услышать. Только удалось разделаться с Линдстрэмом – тут же возникла новая проблема.
– Вы уверены в этом? – спросил он.
– Полностью, – голос в трубке был сдавленным, извиняющимся.
Боуз задумался на мгновение, яростно стиснув в кулаке забытые трусики. Затем, нахмурив брови, сказал:
– Хорошо. Ничего не предпринимайте без меня. Если к вам начнет приставать пресса, отвечайте просто, что сенатор приветствует всех новичков, что это демократическая страна, пусть победит сильнейший, и все такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137