В свои творения Пророк вкладывал собственную кровь и боль. В этом было нечто величественное. Шагая по застывшей воде, Эл ощущал благоговение перед этим человеком, и за это его нельзя было винить.Тропка позади него постепенно растворялась и исчезала, снова превращаясь в обыкновенную воду. Он чувствовал, как волны лижут ему пятки. Ощутив первое прикосновение воды, Элвин напугался, но пока что с ним ничего дурного не произошло, поэтому он продолжал идти. В конце концов он встал рядом с Пророком. Краснокожий протянул руку и взял ладонь Элвина.— Стой со мной, — прокричал Пророк. — Ты сейчас находишься в зенице земли. Смотри!Торнадо с устрашающей скоростью ринулся вниз, вода огромной стеной окружила их. Элвин и Пророк оказались в самом центре смерча, их несло вверх…Но внезапно Пророк поднял кровоточащую руку и коснулся водоворота. Воронка сразу застыла, превратившись в стекло. Но нет, не совсем в стекло. Застывшая вода своей чистотой напоминала дождевую, бриллиантовую каплю на тоненькой паутинке. Буря прекратилась. Эл и Сияющий Человек очутились посреди хрустальной башни, прозрачной и переливающейся всеми цветами радуги.Но Эл, взглянув в радужное окно хрустальной стены, не увидел ни озера, ни туч, ни берега. Вместо этого он увидел множество других вещей.Он увидел повозку, угодившую в жадные объятия разлившейся реки, дерево, несущееся вниз по течению, подобно тарану, и юношу, вцепившегося в ветви и толкающего ствол прочь от повозки. Затем запутавшегося в сучьях юношу ударило со всей силы, раздавило о валун и понесло вниз по течению. Его голова то поднималась над водой, то скрывалась под поверхностью, он отчаянно хотел жить, он должен был дышать, должен был продержаться еще немножко, хоть чуть-чуть…Он увидел женщину, носящую внутри себя ребенка, и маленькую девочку, стоящую рядом и касающуюся ее живота. Девочка вдруг что-то выкрикнула, и повитуха сунула руку внутрь, ухватила пальцами головку младенца и принялась тащить. Ручьем хлынула кровь роженицы. Маленькая девочка поднырнула под руку повитухи и сняла что-то с лица ребенка. Младенец издал свой первый крик. Юноша в реке каким-то образом услышал этот крик, понял, что держался не напрасно, — и умер.Элвин не понял, что все это означало. Но Пророк, склонившись к его уху, шепнул:— Сначала тебе является день твоего рождения.Младенцем оказался Элвин-младший, а юношей, который погиб, был его брат Вигор. Но кто эта девочка, которая сняла с его лица сорочку? Прежде Эл ее никогда не видел.— Я покажу тебе, — кивнул Пророк. — Этот город существует очень недолго, поэтому я сначала должен сам кое-что увидеть, но я обязательно тебе все покажу.Он взял Элвина за руку, и они начали подниматься вверх сквозь колонну стекла.Это нельзя было назвать полетом, птицы летают несколько иначе. Просто верх и низ вдруг исчезли. Пророк тянул Элвина, но кто поднимал Пророка? Впрочем, это неважно. Слишком многое надо было увидеть. Зависнув в воздухе, он мог смотреть сквозь прозрачные стены замка в любом направлении. Наконец он понял, что сквозь стекло можно различить каждый момент времени, каждую человеческую жизнь. Но как здесь не запутаться? Как отыскать историю отдельной жизни в сотнях, тысячах, миллионах мгновений прошлого?Пророк остановился и подтянул мальчика вверх, чтобы тот увидел то, что видел Пророк. Их щеки прижались друг к другу, их дыхание смешалось, стук сердца Пророка громом отозвался в ушах Элвина.— Смотри, — велел Пророк.Перед Элвином предстал город, сияющий в солнечных лучах город. Башни его, такое впечатление, были высечены из льда или кристально чистого стекла, потому что, даже когда солнце садилось, город по-прежнему сверкал, и ни одной тени не падало на окружающие его луга. Внутри того города жили люди, их яркие силуэты передвигались вверх-вниз по башням, но ни лестниц, ни крыльев Элвин не заметил. Однако куда важнее было не то, что он увидел, а то, что он ощутил, посмотрев на хрустальные стены. Он ощутил не умиротворение, наоборот, он почувствовал необыкновенное возбуждение, его сердце молотом застучало в груди. Люди, живущие в городе, не были совершенны — они сердились, они печалились. Но никто из них не голодал, никто не испытывал злобы, и никого не надо было принуждать что-то там делать.— Где находится такой город?! — восхищенно прошептал Элвин.— Я не знаю, — ответил Пророк. — Каждый раз, когда я прихожу сюда, он меняется. Иногда его пронизывают высокие изящные башни, иногда он состоит из больших хрустальных пещер, иногда люди живут в море хрустального огня. Мне кажется, этот город не раз строился в прошлом. И думаю, что его надо построить вновь.— И ты собираешься его построить? Ты для этого создал свой Град?Слезы навернулись на глаза Пророка — ручейками сбежали из здорового глаза, закапали из пустой глазницы.— Краснокожему в одиночку такое не построить, — промолвил он. — Мы — часть земли, а этот город не просто земля. Земля есть хорошая, а есть плохая, жизнь и смерть переплетаются воедино в зеленой тишине.Элвин вспомнил зеленую музыку, но ничего не сказал, потому что Пророк говорил важные и нужные вещи, а у Элвина хватило ума, чтобы понять — иногда лучше слушать не перебивая.— Но этот город, — продолжал Пророк, — этот хрустальный город — светел без тени, чист без грязи, здоров без болезни, силен без слабости, сыт без голода, напоен без жажды. Это жизнь без смерти.— Люди, которых я видел, не все были счастливы, — заметил Эл. — Они не могут жить вечно.— Ага, — догадался Пророк, — стало быть, ты видел не то, что видел я.— Они строили его. — Эл нахмурился. — С одной стороны они строили его, а в противоположном конце он разрушался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114