Строгие голоса родителей. Если б не различие в языках, он бы подумал, что находится в родной деревне. Посреди братьев и сестер, вновь вернувшись в радостные дни, когда отец его был еще жив.Бледнолицый человек, Элвин Миллер, вышел из дома и направился в отхожее место. Чуть спустя появился мальчик и быстрым шагом, словно чего-то боялся, пересек двор. Прикрикнул на закрытую дверь. Сейчас, когда глаз был открыт, Лолла-Воссики видел только, что кто-то переминается с ноги на ногу рядом с отхожим местом и кричит. Но только он закрыл глаз, как лучащийся ярким сиянием мальчик появился вновь, и голос его музыкой разнесся по ферме, словно птичья песенка над речной гладью, хоть слова этой песенки были глупы — слова самого обычного ребенка:— Если ты сейчас не выйдешь, я наделаю прямо перед дверью, тогда-то ты попляшешь, вляпавшись прямо в мои дела!Тишина. Лицо мальчика обеспокоенно вытянулось, и он стукнул себя кулаком по лбу, как бы говоря: «Дурак, дурак, дурак». Элвин-младший поднял голову, посмотрев куда-то вверх; открыв глаз, Лолла-Воссики увидел, что из отхожего места вышел отец и что-то говорит мальчику.Пристыженный Элвин ответил ему. Отец переспросил. Лолла-Воссики снова закрыл глаз.— Да, сэр, — сказал мальчик.Наверное, опять заговорил отец, только теперь Лолла-Воссики уже не слышал его.— Извини, пап.Затем отец, должно быть, ушел, потому что маленький Элвин тут же скрылся в сарайчике, бормоча что-то себе под нос, чтобы никто не услышал. Но Лолла-Воссики слышал все, что он сказал.— Построил бы еще один туалет, все бы было нормально.Лолла-Воссики рассмеялся. Глупый мальчик, глупый отец, так похожие на остальных мальчишек и отцов.Мальчик закончил дела и направился обратно в дом.«Я здесь, — молча окликнул Лолла-Воссики. — Я следовал за сияющей тропой, я пришел сюда, увидел глупости, творимые бледнолицыми, но где же ты, зверь моих сновидений?»Слепящее сияние пропало внутри дома, поднявшись по ступенькам вслед за мальчиком. Но для Лолла-Воссики стены не преграда. Он видел, как осторожно ступает мальчик, как ищет взглядом воображаемого врага, ждет нападения. Добравшись до спальни, он стремительно нырнул внутрь комнаты, быстренько прикрыв за собой дверь. Лолла-Воссики настолько ясно видел Элвина, что практически читал его мысли. «Наверное, это потому, — подумал он, — что сон мой близится к концу и скоро последует пробуждение». Он и в самом деле слышал мысли мальчика, испытывая то же, что и он. Оказывается, Элвин боялся сестер. Глупый спор, начавшийся с насмешек, превратился в настоящую войну — и теперь Элвин боялся мести сестер.Которая не замедлила осуществиться, когда он скинул одежду и натянул на голову ночную рубашку. «Кто-то укусил меня! Насекомые, — в панике подумал мальчик. — Пауки, скорпионы, ядовитые змеи!» Он отбросил рубашку в сторону и принялся хлопать руками по телу, всхлипывая от боли, изумления, страха.Но Лолла-Воссики слышал зеленую тишину, а поэтому знал — никаких насекомых там нет и в помине. Ни на теле мальчика, ни в рубашке. Хотя в комнате жило множество маленьких существ. Крошечная жизнь, крошечные животные. Тараканы — целые сотни их гнездились в щелях стен и пола.Однако тараканы жили не везде. Только в комнате Элвина-младшего. Все доходного насекомые обитали в его спальне.И дело здесь не во вражде. Тараканы слишком малы, чтобы питать ненависть к кому-либо. Этим маленьким существам знакомы всего три чувства. Страх, голод и — чувство земли. Вера в то, каков должен быть порядок. Неужели мальчик кормит их? Нет, они явились к нему за другим. Лолла-Воссики никогда бы не поверил, если бы не сам ощутил это в тараканах. Мальчик каким-то образом призвал их. Этот мальчик обладал чувством земли — во всяком случае, он сумел позвать этих крошечных существ.Но зачем? Кому нужны тараканы? Хотя он всего лишь мальчишка. Вряд ли он руководствовался каким-то здравым смыслом. Он просто наслаждался тем, что маленькая жизнь откликается на первый его зов. Краснокожим мальчишкам также знакомо это чувство, но они учились ему рядом с отцом, рядом с братом, на своей первой охоте. Надо встать на колени и молча воззвать к жизни, которую вознамерился взять, спросить, пришло ли должное время и желает ли животное умереть, чтобы наполнить тебя силой. «Ты готово умереть?» — вопрошал краснокожий юноша. Дав согласие, животное сразу появлялось.Вот что сделал этот мальчик. Впрочем, все оказалось не так просто. Он позвал насекомых не ради своей нужды, потому что он ни в чем не нуждался. Он просто заботился о них. Защищал, заключив с ними подобие договора. В комнате были места, куда тараканам было запрещено забираться. Например, в кровать Элвина. В колыбельку его младшего брата Кэлвина. В одежду Элвина, сложенную на табуретке. А в ответ Элвин не убивал их. В этой комнате им ничего не грозило. Это было их убежище, их заповедник. Какая глупость — мальчишка играется с вещами, которых не понимает!И вместе с тем чудо из чудес — этот бледнолицый сотворил нечто такое, на что никогда не способен был краснокожий. Мог ли краснокожий сказать медведю: «Приди и живи со мной, а я буду тебя защищать»? И поверил бы медведь его словам? Неудивительно, что Элвин так сиял. Глупый дар бледнолицего Рвача и могущественные живые обереги женщины Элеаноры ни в какое сравнение не шли с возможностями Элвина. Даже краснокожий человек не мог полностью влиться в образ земли. Хотя Элвина это вовсе не заботило. Сама земля вливалась в его образ. Захотел он, чтобы тараканы жили так, а не иначе, захотел заключить с ними договор, и земля перестроилась под него. Элвин-младший, распоряжаясь крошечными созданиями, отдавал приказы, и земля подчинялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114