Открыв для себя Симорон, Саша все больше убеждался, что потребность в учителях фактически является признанием собственной несостоятельности, бессилия. Это удобный способ переложить ответственность на того, кто ведет, в чьем стаде оказалась заблудшая овечка. Это позиция куклы, которую дергают за ниточки, а не кукловода. Как я могу доверять учителю (целителю, магу, колдуну и т.д.), если все являются моей проекцией? А кукловод — это мое истинное Я, это — Симорон, источник жизни, который находится во мне. И я, как Симорон, принимаю ответственность за все, что происходит в моей жизни.
Недавно Шурик с улыбкой поделился очередной аллегорией:
— Моя жизнь напоминает плаванье в лодке. Я всегда боялся, что на своем суденышке могу оказаться в открытом океане один и утонуть. И подумал, что самым безопасным будет пристать к флотилии. Там много лодок, и есть большие крейсеры, которые могут взять на буксир. Флагманский корабль знает, куда держать курс. Но начался шторм, и мой утлый челн остался один в бушующем море. Внутрь него набралась вода, и я долго отчерпывал ее. «Наверное, ошибся в выборе флотилии», — подумал я и пристал к другой.
У нее был мужественный капитан, настоящий морской волк. Он так красиво говорил, обещая привести нас к новым землям, сказочно богатым и обширным. И вновь буря, и я один. Воды в лодке прибавилось. Предводителем следующего флота был грозный адмирал. Провинившихся он заковывал в цепи на галерах, матросы трепетали перед ним и за это уважали его. И опять крушение, и вода поднялась к самому борту.
Долго я метался от одного скопления кораблей к другому. Лодка с трудом держалась на плаву.
Тут я заметил, как ветер раздувал мои просторные трусы. «Попробую использовать их, как парус», — пришло в голову. Едва я прицепил трусы на мачту, как лодка понеслась вперед. Управлять судном оказалось довольно легко, главное — поймать ветер, и дело в шляпе.
Вскоре я чувствовал себя бывалым моряком. Парусник летел так лихо, что скопившаяся вода сама выплескивалась за борт. Я научился по слабым признакам распознавать приближение непогоды, менять курс и ускользать от штормов. Я понял, что когда-нибудь трусы окажутся не нужны — достаточно будет попасть в теплое течение, и оно само понесет лодку. Если она отклонится от стремительного потока, хватит легкого поворота руля, и мы вновь полетим вперед.
БЕЛЫХ ЯБЛОНЬ ДЫМ
Вернемся назад, когда наш герой стал «парить в смокинге». Уладив отношения с матерью, Шурик не остановился на достигнутом. Запах свободы и аромат волшебства пьянили его. Настало время браться за следующий крепкий орешек — супругу. Вот типичная сцена из семейной жизни.
Саша с нетерпением ждет жену с работы, радуется ее приходу. Ирина появляется в плохом настроении:
— Опять начальник деньги не платит. Всю работу взвалили на меня одну. Вдобавок обругали. Мне даже выйти не в чем — ни сапог, ни шубы, ни пальто, ничего нету. Муж мне больной достался. Дочь у меня без работы, все у нее наперекосяк!
Саша хмурится, настроение испорчено, ничто его не радует. Начинает раскалываться голова. Итог печален: Ирина переживает, Шурик лежит пластом, дочь Маша уходит, громко хлопнув дверью.
Другой пример. В семье возникают финансовые трудности, и уже Сашины резкие слова служат причиной для ссоры. Он упрекает, что Маша не работает, сидит дома, приходится ее кормить. Ира моментально вспыхивает:
— А, моя дочь тебе помеха! Ты не учитываешь, что я тебя лечу, занимаюсь тобой. Ты этого никак не ценишь, не понимаешь! Раньше ты меня любил, а сейчас перестал, внимания не обращаешь!
Шурик поблагодарил Ирину за предупреждение, что их семейная жизнь может превратиться в сплошной кошмар. Я предложил Саше отыскать симоронский след, событие, в котором проявилось взаимопонимание между ним и Ирой. У Шурика это замечательно получилось.
— В начале нашего знакомства мы были как одно целое. Понимали друг друга с полуслова, с полувзгляда. Однажды я пришел к Ире, и вечером мы вышли на балкон. Стояла весна, вокруг буйствовала зелень, цветущие яблони распространяли нежный аромат. Воздух был неподвижен, в нем разливались голоса птиц. Мы любовались большой красной луной, звездами. Обнялись, тела наши соприкоснулись, и мы посмотрели друг другу в глаза. Было такое блаженство, такое понимание, такая любовь, какой я до этого не испытывал. И потом мы поцеловались.
Шурик поведал, как после другого свидания Ира летела домой будто на крыльях. У нее захватывало дух от счастья. «Прилетела» домой и всю ночь напролет рассказывала дочери о Саше, что, наконец, встретила родственную душу.
Шурик дал Ирине новые имена: «Я та, которая целуется на балконе» и «Я та, которая летит на крыльях, встретив родственную душу».
Теперь Саша был наготове, и, когда возникало непонимание, называл Ирину одним из двух новых имен. Предчувствуя, что жена может придти не в духе, он делал это заранее. Иногда забывал, и приходилось переименовывать в процессе скандала, когда, бросив Саше несколько резких фраз, Ирина выходила на кухню. Он не бросался, как раньше, в переживания и раздумья, а переименовывал жену. В результате, через 15-20 минут Ира возвращалась успокоенная, будто ничего и не было, подходила к мужу и объясняла: «Саш, не обращай на это внимания. Ты ведь знаешь, у меня бывает плохое настроение». Ирина менялась на глазах.
Шурик изумлялся, как быстро действовало переименование, и жена преображалась. Он стал «целоваться на балконе» и «летать на крыльях», когда это было необходимо. Впрочем, таких моментов становилось все меньше и меньше. Ныне Шурик спокойно и уверенно регулирует отношения с женой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80