Не мог целовать тебя так, как целовал тебя Джей. Сжимать тебя в объятиях, как это делал он…
Когда Остин снова посмотрел на нее, его взгляд сделался далеким и отстраненным.
– Ты права, – сказал он, признавая то, что следовало признать многие годы назад. – Мне хотелось причинить тебе боль. – Он снял с ее плеч руки и сделал шаг назад. – Ты права.
– Да, права, – сказала Молли, смахивая с глаз слепившие ее слезы. – Еще бы.
Он оглядел тесную кухоньку, как если бы видел ее впервые.
– Итак, – сказал он, тяжело вздохнув. – Мы наконец добрались до финала. Жаль, конечно, что все так кончилось. Мне бы хотелось сохранить с тобой хотя бы дружеские отношения. Как думаешь, Молли, это возможно? Если не сейчас, то в будущем?
Итак, она его все-таки достала, пробила его толстую кожу, добралась до сердца. Но где же, спрашивается, радость победы? Или это особая победа – пиррова, которая дается только очень дорогой ценой? Неужели она, сбросив Остина с пьедестала, похоронила под обломками его жизни и свою собственную?
Глава 30
Они стали собирать вещи.
Остин притащил из леса отяжелевший от влаги спальный мешок, завернул его в пластиковую пленку и засунул в багажник. Они с Молли продолжали злиться друг на друга, но держали себя подчеркнуто вежливо – как два посторонних человека, которым пришлось делить жилье.
Когда вещи были упакованы и погружены в машину, они отправились в обратный путь.
По дороге на Молли неожиданно снизошло успокоение, которое скорее можно было назвать оцепенением. Пребывая в этом состоянии, она доехала вместе с Остином до дома и принялась за работу. Прежде чем улететь во Флориду, ей предстояло убрать дом, привести в порядок дела Остина, расплатиться по счетам и закупить для него продукты – на первое время.
– Тебе нужна эта штуковина? – Молли держала в руках «грибную» птицу, которую она нашла в корзине для бумаг.
На лице Остина проступило замешательство, но потом его черты приняли прежнее непроницаемое выражение, и он отрицательно помотал головой.
– Она была в корзине для бумаг, – сказала Молли.
– Ну и выброси ее к черту.
– Откуда она вообще взялась?
– Понятия не имею.
Молли, однако, выбрасывать птицу не стала. Вернувшись в кабинет, она положила ее на полку, где стояли книги.
Убирая в кабинете, Молли нашла в столе у Остина пачку акций и принесла ему.
– Что будешь с ними делать? Может, продашь? Посоветуйся со своим приятелем Стенли…
Остин забрал у нее бумаги.
– Разберемся, – буркнул он, выходя из комнаты.
Через несколько минут послышался звук мотора отъезжавшего от дома автомобиля. Остин сам, без чьей-либо помощи укатил в машине по каким-то своим делам.
Через пятнадцать минут он, впрочем, вернулся. Под мышкой у него был свежий номер «Уолл-стрит джорнел».
Он справится. Он сможет без нее жить.
Молли засела за телефон. Позвонила Эми, Мелинде и Крису, а потом Сэмми и Рейчел.
А под конец Габриэль. Поставила ее в известность о своем скором отъезде. Попросила приезжать время от времени к Остину и присматривать за ним.
– А я-то надеялась, что вы с Остином поладите…
– Как видишь, не поладили. Слишком много за годы брака у нас с ним всего произошло. Как говорится, поднакопилось…
– Догадываюсь… – протянула Габриэль, а потом сменила тему: – Ты собираешься перед отъездом заглянуть к Марку?
Молли говорила себе, что на это раз при отъезде она никакой спешки не допустит и со всеми попрощается. Но Марк… Марк – совсем другое дело. Встретиться с Марком означало вновь разбередить себе душу.
– Даже не знаю…
– По крайней мере, позвони ему, – сказала Габриэль. – Уж чего-чего, а телефонного звонка он заслуживает.
* * *
Молли позвонила Марку.
– Звоню, чтобы попрощаться, – сказала она.
– Мы можем поговорить? Могу я к тебе заехать или, может быть, сходим в кафе?
У Молли от слез защипало глаза. Как было бы хорошо опереться на надежное плечо Марка, поделиться с ним своими горестями… Но она, увы, не могла себе этого позволить. Это было бы несправедливо прежде всего по отношению к Марку. Она не имела права обременять его своими заботами, ничего не давая взамен.
– Думаю, встречаться нам не стоит, – сказала она, стараясь говорить спокойно.
– Я буду скучать по тебе, Молли.
– Я тоже буду по тебе скучать.
– Прежде чем ты повесишь трубку, я должен задать тебе один вопрос: скажи, я могу надеяться?
– Ох, Марк, не о том ты все говоришь…
Да, она любила его. Но любовь, как известно, бывает разная. Материнская, когда мать любит свое дитя. Сестринская – любовь сестры к брату. Есть еще чувство дружеской приязни, которое испытывают по отношению друг к другу друзья.
– Только ничего больше не говори, ладно? – взмолился Марк. – Не хочу слышать, что ты относишься ко мне как к другу.
– Скажи, ты по-прежнему… – Она помолчала. – Ты по-прежнему изображаешь Элвиса?
– Изображаю. К примеру, завтра вечером в Конрад-холле.
– Хотела бы на тебя посмотреть.
– Когда стану исполнять «Отель разбитых сердец», буду думать о тебе.
– Не говори так.
– Это же просто шутка…
Но она знала, что Марку в этот момент было не до шуток.
– Не хотелось бы, чтобы ты со временем во мне разочаровался или, не дай бог, стал испытывать ко мне неприязнь, – сказала она со вздохом. Общение с Марком придавало ей силы и повышало ее самооценку. Во многом благодаря его влиянию она снова превратилась в полноценного человека. – Надеюсь, мы останемся с тобой друзьями при любых обстоятельствах?
– До самой смерти. Что бы ни случилось.
Она не знала, что сказать ему еще, кроме «до свидания».
– Позагорай там за меня, ладно? – сказал Марк.
– Позагораю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94