— заорал кто-то.— Насмерть! — вызывающе выкрикнули в ответ телохранители.Маленький меч Хуана так и мелькал. Юноша оказался куда более опытным воином, чем я думал. Мой меч, показавшийся вдруг неуклюжим в благопристойной компании изящных тонких клинков, тем не менее смел трех нападавших, отсекая им головы и руки. Но врагов было слишком много и они теснили меня. Вскоре мы с Хуаном оказались отрезаны от остальных и прижаты к стене, ограждающей лестницу. Царица возвышалась у нас за спинами.Я чувствовал себя зажатым, ограниченным в пространстве и загнанным в угол. Давно уж я не пользовался рапирой и мэнгошем как парой — джиктаром и хакдаром, — а все преимущества длинного меча пропадали для меня втуне.— Мы должны прорваться и добраться до корходрома! — крикнул я Хуану. Если бы только здесь был Сег! Я свалил воина, пытавшегося пырнуть меня мечом, не задумываясь увернувшись от сверкающего острия. Эти навыки давно вошли в мою плоть и кровь. — Ты должен заставить царицу…— Им никогда не взять меня живой, — в руке царицы сверкнул кинжал, усыпанный самоцветами, но при этом острый как игла.Я знал, этот кинжал вонзится ей в сердце, когда она поймет, что конец неизбежен. И почему-то — это было как-то связано с моими муками из-за Делии — испытал странное чувство возмущения тем, что ещё одна прекрасная женщина должна умереть.Я прыгнул вперед, описывая мечом широкие круги, как это делают члены клана Виктрик; правда, они орудуют не мечами, а секирами типа викингских. Мне удалось расчистить путь к отступлению, оставив на земле страшно изрубленные тела и отсеченные головы моих противников. Двигаясь теперь крайне стремительно даже для меня, я подхватил царицу левой рукой и буквально сунул себе подмышку. Она настолько опешила, что даже не сопротивлялась.— За мной! — гаркнул я, обращаясь к Хуану, и мы во весь дух понеслись вверх по лестнице.Двух, трех, четырех убийц в темных одеждах я уложил уже на бегу. Мое дыхание снова стало равномерным и ритмичным. Сейчас меня остановило бы только одно — стрела в спину. Хотя, пожалуй, нет: я был настолько обхвачен гневом, что сумел бы подняться по лестнице, к видневшимся наверху дверям корходрома, даже если бы мне всадили в спину полный колчан стрел.Мы только успели добраться до этих сводчатых дверей, когда мимо прошмыгнула какая-то фигура, и двери начали закрываться. Еще несколько секунд — и их захлопнут прямо у нас перед носом. А звериный рев, стремительный топот и лязг стали ниже по лестнице красноречиво говорили о том, какая участь ожидает нас там.Издав бешенный, атавистический крик ярости, я взлетел по последнему маршу, врезался плечом в смыкающиеся створки и со всей силы навалился на них.Изнутри кто-то испуганно взвизгнул, а затем мы проникли внутрь, и Нат-корховод и трое-четверо его рабов снова отчаянно надавили на туго закрывающиеся двери. Хуан бросился им помогать.— Да поставь же ты меня, болван здоровенный!Я совершенно забыл про царицу, которую все ещё прижимал подмышкой. Не успел я поставить её на ноги, как она скомандовала самым повелительным тоном:— Засов, болваны! Задвиньте засов! Ей Хло-Хли, живей!Нат-корховод прыгал вокруг нас и рыдал, ломая руки:— Мои прекрасные корхи! Эти варвары заберут их всех или убьют! О, мои летающие чудеса небес!— Прекрати кулдыкать, крамф, а не то уши обкорнаю!Нат закивал и рассыпался перед царицей в поклонах. В это время мы, напрягая все силы, пытались закрыть двери. Наши ноги скользили по мозаичным плитам, дыхание комом вставало в горле.В щель между створок просунулись кремневые наконечники копий, потом пролетело несколько стрел. Мы слышали снаружи крики, кто-то резким, как щелканье бича, голосом отдавал приказы. Варвары по-звериному кряхтели, пытаясь распахнуть двери. Корхи позади нас беспокойно зашелестели крыльями, издавая громкие щебечущие звуки с присвистом. В воздухе разнесся странный запах пыли и перьев. Я посмотрел вверх. Задолго до того как мы сможем отковать какого-нибудь корха и открыть частично раздвигающиеся потолочные створки, убийцы добьются своего.Мы с Хуаном ринулись к дверям. Царица Лила стояла позади нас, высокая и величественная. Ее расшитое платье отвесно ниспадало до пола, лицо отливало восковой бледностью, как свеча, поставленная по обету. Свет факелов на стенных подставках отражался на кинжале в её руке и, дробясь, заливал сцену странными и тревожными цветами.— С этой лестницы убрали защитную проволоку, — произнесла она. Голос её был резок и тверд, как клинок фальшона. — Убийцы устроили засаду и поджидали нас. Ох, Орпус, несчастный ты человек! Если ты уцелел, то лучше уж тебе погибнуть!Если верховный советник участвовал в заговоре, то он не станет болтаться в Хикландуне, а если нет, то плавает сейчас в собственной крови на лестнице.Каждый толчок заставлял двери стонать, бронзовые петли издавали противный визг. Мало-помалу рабов, Хуана и меня теснили назад. Еще несколько минут — и убийцы ворвутся на корходром.Все мои природные инстинкты побуждали меня широко распахнуть двери и броситься с мечом в руке на этих зверолюдей.Такой курс действий — сам по себе скверный — часто кажется мне самым естественным в подобных обстоятельствах, будь то на корходроме в Хикландуне или в любом другом месте на Земле или на Крегене. Я могу подождать, пока нападающий откроется, а потом нанести контрудар. Могу и ринуться очертя голову вперед, навязывая ему бой. Но сейчас такой курс означал бы неизбежную смерть Хуана и царицы Лилы. Я обернулся и окинул взглядом внутреннее помещение корходрома.Факелы освещали ряды насестов под сводчатой крышей, на которых верещали и возились встревоженные корхи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84