До дома Фладов я добрался лишь через два часа, поскольку мне пришлось зайти домой и оставить там лишние ботинки, чтобы не таскать их с собой.Когда я поднялся по ступенькам и позвонил, то почувствовал волнение из-за того, что Дэвиду и Арно придется столкнуться нос к носу; к тому же неловкость из-за моих отношений с Флэн тоже не улучшала настроения. Но сейчас Флэн, по крайней мере, не должно быть дома. Она собиралась пойти в кино, а потом остаться у Диланов. В глубине души я надеялся, что она отсутствует не из-за меня.Дверь мне открыл Дэвид.— Все уже здесь? — спросил я.— Только я и Арно.— Ах, так.Судя по всему, Арно ничего не сказал Дэвиду, поскольку тот выглядел, по обыкновению, печальным, но не злым.Мы вошли в гостиную, которую слуги убрали после гулянки в прошлую пятницу. Арно сидел на диване, закинув ногу на ногу, в одном из костюмов своего отца за пять тысяч долларов и с запотевшей бутылкой пива, которую он опустил на колено.— Ты выглядишь неважно, — заметил я ему, садясь на стул между ним и Дэвидом, который занял место на диване напротив.— Что ты имеешь в виду?— Бледный, вялый, тусклый. Ты что, совсем не загорал во Флориде? Сколько дней ты пропустил в школе?— Я ненадолго зашел туда в четверг, — ответил Арно.Он выглядел совсем подавленным; у Дэвида тоже был несчастный вид. Но я не уверен, что они до конца понимали причины своих невзгод, а я не собирался просвещать их на этот счет.— Я слышал, они до сих пор называют тебя самым чувствительным человеком на свете, — заметил я Дэвиду.— Да. Но этот парень, Адам Риккенбахер, пытается убедить их прекратить доставать меня. Возможно, это с ним Аманда обманула меня, и теперь его мучит совесть, вот он и старается как-то загладить свою вину.— Сомневаюсь, что это так, — сказал я и взглянул на Арно, который уставился в пол.Какое-то время мы сидели молча. Но, я думаю, всем нам хотелось, чтобы вдруг появился Микки, швырнул что-нибудь из предметов обстановки Фладов об стену, а эти двое, наконец, разобрались бы между собой: кто кому чего сделал, и это ушло бы в прошлое, и мы опять стали бы друзьями.Зазвонил мой мобильник. Это был Микки.— Я на обеде, — сказал он. — Начинайте без меня.— Мы не можем начать без тебя — Я не смогу прийти раньше десяти.— Где ты?— Я в аду, — сказал он и отключился. Микки: обед в аду Микки, его родители, Филиппа и ее родители сидели в «Золотой пальме», старом ресторане на Чарльз-стрит. Заведение было стилизовано под XIX век — со свечами, красным деревом и обоями с крупными красными цветами.Вся компания сидела молча.Официант в костюме той же эпохи принес им закуски.— Прежде чем мы перейдем к проблеме, которую ты создаешь в нашем доме, давай разберемся с той маленькой неприятностью, которая случилась в школе, — начал мистер Фрэди, принимаясь за дымящихся улиток.— Я сделаю все, что вы скажете, чтобы исправить ситуацию, мистер Фрэди, — сказал Микки.Он взглянул на Филиппу, которая сидела рядом с ним.— Конечно, письменное извинение и общественные работы — это только первый шаг, — сказал мистер Фрэди.Это был очень высокий мужчина с кустистыми бровями, большим носом и ушами, а также собственной банковской инвестиционной компанией. У него была привычка всегда смотреть прямо в глаза, и Микки его за это ненавидел. Но Микки знал, что без вмешательства мистера Фрэди его наверняка выгонят из школы.Он почувствовал, как у него в кармане завибрировал мобильный, но не стал его доставать.Молодой человек вздохнул. Он почувствовал руку Филиппы на своем бедре и пожал ее. Подошел официант и налил вина в бокалы родителей и Филиппы.Помедлил над бокалом Микки, но родители движением руки отпустили его, и он удалился.Микки поковырялся в салате из утки с капустой, который он не заказывал. Вилка ему показалась ужасно тяжелой, и он словно тонул в тяжелом, мягком стуле с вышитой обивкой. В камине у него за спиной весело горел огонь, так Микки раздумывал, не броситься ли туда. Или, может быть, выбросить полено на ковер, закричать «Пожар!» и убежать к черту из этого места.Джексон Фрэди кивнул в сторону Микки и начал беседовать с Рикардо Пардо, который находился справа от него. Отец Микки сидел, отодвинувшись от стола, чтобы было место для его большого живота, поглаживал свою бороду и оглядывал всех, слушая при этом, что говорил Джексон Фрэди. Мать Микки сидела рядом с мужем и выглядела ослепительно красивой в черном платье, с многочисленными золотыми украшениями. Оба родителя наблюдали за Микки. Дело было плохо. Микки вздохнул.— Hijo de la chingada, — пробормотал он. — Сукин сын.— Haz el favor de comportarte! — сказала Люси Пардо. — Веди себя прилично!— Lo siento. Mama, — сказал Микки. — Извини, мама.Подошел официант и налил Микки воды.— Могу я попросить вас принести мне «Джек Дэниеле» со льдом? — попросил Микки.— Ты шутишь? — спросил Рикардо Пардо.Он как раз допивал второй двойной «Абсолют» с лимоном и льдом.— О да, — ответил Микки, — я, конечно же, шучу.Он еще глубже вжался в стул, положив на стол свой гипс, перепачканный чем-то коричневым — мрачное напоминание о том, почему он оказался в беде, а также о том, что в понедельник, вероятно, его выгонят из школы, если только Джексон Фрэди не захочет помочь ему.— Так вот, что касается этой проблемы Микки в школе… — обратился мистер Фрэди к Рикардо.— Вы можете ее урегулировать? — спросил тот.— Не вижу, почему бы нет, — сказал мистер Фрэди. — В конце концов, я вхожу в попечительский совет. Но есть один момент…— Какой? — спросил Рикардо. — Если насчет этих двоих — то они не должны больше видеться!— На этот счет я с вами полностью согласен. Но я думаю о нашем саде в Амагансетте. Там так пустынно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43