— Ты видел Пэтча?— Ты уже спрашивала, — ответил Арно. — Мы здесь еще немного побудем, ладно?— Вы двое можете пока остаться. А остальные пусть проваливают к чертовой матери, — заявила Фебрари, внезапно поворачиваясь к нескольким оставшимся гостям, которые расположились на полу.Те быстро поднялись и проскользнули к двери. Фебрари удовлетворенно кивнула и пошла к лестнице, оставив Арно и Келли наедине.Келли слегка шлепнула парня пальцем по носу.— Ты прикольный, — сказала она.— Ты тоже клевая.Он взял ее палец и лизнул его.— Теперь поедем ко мне домой.— Знаешь, поскольку Джонатан пропал бог знает насколько, я бы так и сделала. Но, боюсь, моя мама этого не поймет. А, кроме того, по-моему, вот как раз и Джонатан.Дверь в прихожую открылась, и показался запыхавшийся Джонатан.— Эй, Келли, нам пора домой.— Я хочу, чтобы вы завтра вечером приехали ко мне, пораньше, на коктейль, — сказал Арно, заглянув Келли в глаза.— Ты настойчивый, — сказала Келли. — Мне такие нравятся.— Мы… — начал было Арно, но вовремя остановился, прежде чем успел сказать созданы друг для друга. Он был удивлен, что такое пришло ему в голову.Лучше не говорить лишнего и не выдавать авансы, ограничиваясь дежурными комплиментами. ПРОХЛАДНАЯ СУББОТА В ГОРОДЕ Микки вовсю использует свою больничную койку — Ты выйдешь за меня замуж? — спросил Микки.— Возможно, когда стану старше. Где-нибудь через год, — ответила Филиппа.Оба рассмеялись. Своей здоровой рукой Микки притянул ее к себе.Филиппа пришла недавно, в белом шерстяном жакете, туфлях от Prada, запахивающемся платье от Diane Von Furstenberg. Убедившись, что с Микки ничего страшного, она плюхнулась на его кровать.Микки проснулся несколькими часами раньше и лежал, уставившись в окно, за которым висел утренний туман. Он скучал по Филиппе. У него было сломано несколько костей, но сейчас он полагал, что его оставили в больнице на ночь не из-за руки, а потому, что обнаружили в его больничной карте записи о нервных срывах.Сейчас Филиппа — с длинными, нескладными ногами, круглым лицом, изогнутыми бровями и большими пухлыми губами — в расстегнутом платье сидела на кровати и играла с Микки. Она целовала его в нос, а он пытался увернуться и подставить ей губы.Микки снял свой больничный халат; никого из них не волновало, что дверь не запиралась изнутри.— Я слышала от Лизы, что Джонатан вчера вечером притащил какую-то бедную родственницу, и все парни старались произвести на нее впечатление, чтобы переспать с ней, — сказала Филиппа.— Обожаю твою прямую манеру излагать свои мысли.— Впрочем, ты в этом не участвовал, — заметила Филиппа.Она медленно положила его сломанную руку ему на обнаженную грудь. Микки затаил дыхание. Он знал: если она обнаружит, что он ее обманывает, то снова ее сломает. К счастью, он не обманывал.— Болит, — сказал Микки.Она наклонилась и поцеловала его.— Плевать на школу, — сказал он. — Я останусь в этой постели, пока ты не выйдешь за меня замуж.— Выйду, я же сказала. А сейчас расскажи мне об этой Келли.— Странно, когда я вспоминаю, она кажется более сексуальной, чем есть на самом деле. Как кто-нибудь в кино.Они молча лежали на постели, когда вошел Джонатан, держа в руках стаканчики с черным кофе. Губы у него были скорбно поджаты, а на лице было такое серьезное выражение, что он выглядел лет на 25.— Микки сделал вид, что не замечает Джонатана, так же поступила и Филиппа. Поэтому Джонатан прошел к окну и открыл один стаканчик. Затем он достал свой мобильник и позвонил домой.— Привет, мам. Келли уже проснулась? Я просто хотел у нее кое-что спросить. Нет, не беспокойся. Я, наверно, позднее загляну домой. Да, обед был замечательный, и все были в восторге. Да, в полном восторге. Пока.— Мне кажется, здесь кто-то есть, — сказала Филиппа и рассмеялась.— Вы, двое, не могли бы немного прикрыться? — спросил Джонатан.— А ты не смотри, — сказала Филиппа.— Я и не смотрю.— Тогда отстань. Однако мне все равно уже пора; мы с папой идем на аукцион Сотби. Он будет торговаться за Лихтенштайна с отцом Арно и хочет, чтобы я была при нем; он не желает, чтобы я путалась с этим типом. — Филиппа указала на Микки.— Твой отец поскупится, — сказал Микки. — Отец Арно наверняка его обставит. Ты потом появишься?Он дотянулся до тумбочки около кровати, взял несколько таблеток, проглотил их и запил водой.— Нет. Я должна быть дома сегодня вечером, — сказала Филиппа, оправляя платье и затягивая пояс. — Но все равно позвони мне и скажи, что любишь меня.И она ушла.— Пошли позавтракаем, — сказал Джонатан. — Надевай штаны и потопали.Они вышли на улицу и направились в «Корнер Бистро & Бар», где их хорошо знали, потому что они там часто перекусывали после школы еще с шестого класса.Усевшись в дальнем углу и сделав заказ, они стали глазеть на стильную публику из Вест-Виллидж, жующую гамбургеры.— У меня кружится голова от всех этих болеутоляющих лекарств, — сказал Микки, вращая над головой сломанной рукой, словно винтом вертолета.— Значит, ты познакомился с моей кузиной, прежде чем грохнулся с крыши? — спросил Джонатан.— Я ее не клеил.— Уже хорошо. Но ты с ней пообщался?— Ну, да…— Арно тоже успел пообщаться.— Да? И тесно они общались? Откуда ты узнал?— Я не знаю, чем они занимались, но я оставил ее с ним более чем на час.— Понятно. Может, поговорим о том, как сильно я люблю Филиппу? Я от нее без ума.— Ерунда. Лишь на нервы действует.— Любовь? — спросил Микки, откусывая кусок гамбургера.Он был бы рад думать о чем-нибудь, кроме Филиппы, но не мог. Он не представлял себя без нее. Что с ним такое? Он начинает вытворять нелепые вещи.Микки пошевелил рукой в гипсе. Тяжелая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43