Однажды к ночи стая волков гналась за ними, и голодных зверей отогнали лишь горящими ветками.
Санный путь продолжался весь остаток зимы. Наконец начало пригревать солнце, а с юга потянули перелетные птицы. В разгар весенней распутицы, когда пришлось оставить телеги, добрались до большого города, в котором было много церквей. Многие тягот пути не выдержали. Живые, несмотря на то, что трудно было копать еще не оттаявшую землю, каждого умершего зарывали как можно глубже, чтобы уберечь от диких зверей. Над могилами ставили кресты.
Всем оставшимся в живых дали отдохнуть, подкормили и погнали дальше. И опять заговорили, что людей гонят «строить город».
Наконец выбрались на гряду холмов, откуда увидели широкий водный простор. Кто-то узнал, что озеро называется Онежским. В памяти Семена сразу возникли все события, происшедшие во время похода Петра через сузёмок, — тогда войско вышло на северный берег озера, теперь же Семен попал на южный. Молодой помор подумал, не пора ли ему бежать.
Не успел Семен прийти к какому-либо решению, как всех рассадили по баркасам. Людям сказали, что гонят их «строить новый город на Неве». Вскоре доплыли до истока большой реки, которую называли Свирью. По Свири спускались трое суток и снова выплыли в большое озеро, противоположного берега которого не было видно. Это озеро называлось Ладожским. Семен вспомнил, что видел его на карте Корчмина. О побеге он уже не думал: «новый город» возбуждал его любопытство.
Плавание по Ладожскому озеру было тяжелым: налетела буря, и часть баркасов перевернуло, — большинству людей удалось выплыть, закованные же сразу пошли на дно.
Наконец приплыли к Неве. Река эта тоже была обозначена на карте Корчмина. У ее истока стояла на небольшом острове поврежденная бомбардировкой крепость. Людей сопровождали петровские солдаты. Один из них рассказал, как осенью позапрошлого года крепость эту, именовавшуюся свеями Нотебург, брали штурмом. «Зело крепок был сей орешек», — повторял солдат слова, сказанные после взятия Нотебурга Петром.
Баркасы поплыли вниз по течению. Река расширялась. В устье речки Охты стояли развалины Ниеншанца, Солдат рассказал, что эту крепость брать было уже не так трудно.
Вскоре берега еще больше разошлись, стали ниже, заболоченная местность подходила к самой воде. Кое-где стояли убогие деревянные домики. Моросил дождик. «Гнилое место», — подумал Семен.
Баркасы пристали к искусственно насыпанному берегу. Слева, над валами возводимой земляной крепости, поднимался высокий шпиль. В глубине были видны низкие дома. Все это и называлось тогда Санкт-Питер-Бурхом — городом, заложенным меньше года назад по велению Петра.

4
Людей повели в глубь Градского острова. Солнце садилось в багровой дымке. Шпиль деревянной церкви вонзался остроконечным силуэтом прямо в низкие облака. Люди не понимали — креститься им или нет на это сооружение. Впоследствии Семен узнал, что собор построен в «голландском вкусе», который так нравился царю.
Людей провели немного по деревянному настилу, затем по узким мосточкам, наконец по вязкой тропе среди мохового перелеска, — это были первые улицы нового города.
Вскоре добрались до землянок, которые, словно грибы, пытались вылезти из земли. Все кругом в наступивших сумерках казалось особенно мрачным и сырым.
Семен попал в артель к тем, кто еще раньше был пригнан с севера. Его предупредили далеко от дома не отходить, во всяком случае в одиночку не забираться за тын, который на протяжении нескольких верст тянулся по проложенной поперек острова просеке. Дальше начиналась «чужая земля», где могли встретиться неприятельские лазутчики, добывавшие языка. Кроме того, зимой там бегали волки; Семену рассказали про попа, которого изголодавшаяся стая волков растерзала на самой просеке вместе с лошадью.
На следующее утро вновь пригнанных первый раз повели на работу. Они прошли под конвоем солдат вдоль берега, укрепленного сваями; отсюда по мосту — на небольшой остров, называвшийся в старину Заячьим, где под шпилем собора насыпались валы крепости. Остров был разделен на две части каналом, вдоль которого стояли небольшие каменные дома.
Прибывшим людям показали тачку: ее смастерил себе сам царь, чтобы возить в крепость землю. Объяснили, что остров низменный и во время наводнения его затопляет. Семен узнал еще, что когда-то этот остров был подарен свейским королем одному из своих придворных. Тот обрадовался, выстроил на острове обширный дом и назвал остров Веселым. Первое же наводнение снесло дом, и придворный назвал остров Чертовым. Теперь здесь по приказу Петра стали возводить крепость, которая должна была оберегать новый город.
На постройку крепости со всего государства сгоняли мужиков. Одни возили землю в тачках, другие носили на спине в рогожных кулях. От царя Семен и остальные мужики отличались только тем, что царю пришлось самому себе мастерить тачку, а для них тачки уже были приготовлены.
Работа начиналась с четырех утра. Первый перерыв приходился на восемь — получасовой отдых, во время которого нельзя было отлучаться. Многие и не могли бы этого сделать, так как за попытку к побегу были прикованы к тачке. Затем работа до одиннадцати. Снова короткий отдых и работа до четырех. Еще один отдых — и работа дотемна. За все это выплачивали полтину в месяц. На эти деньги нужно было кормиться, платить за проживание и обеспечивать себя хоть какой-нибудь одеждой. Про обувь и не думали — работали босиком. Пища стоила страшно дорого, была недоброкачественной, временами и ее невозможно было достать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68