Но для этого нужно было сперва продать шкурки.
С утра следующего дня он, в сопровождении Ламдо, выехал на ярмарку. К большому удивлению, у него никто не покупал. Если кто подходил, то только убедиться в том, кто он такой. Узнав, что русский человек приехал из тундры и продает шкурки, люди качали головами и отходили прочь.
Семен не понимал, что происходит, Ламдо же все больше и больше тревожился. Он упрашивал Семена уехать, пока не случилось чего-либо плохого. Но Семену были необходимы деньги для обратной дороги, и он оставался на ярмарке до темноты. А затем, попросив Ламдо увезти его шкурки и ждать в чуме, направился в селение.
Святочное веселье было в полном разгаре. Плясали не только на улице, но и в домах, где горели яркие огни.
Ряженые не раз подбегали к Семену, желая увлечь его с собой. А один, изображавший черта, долго скакал перед ним, держа в руках свой длинный хвост.
Оказавшись в толпе, Семен с особой силой почувствовал, как его влечет к людям. «Ничего, — рассуждал он, — не все еще потеряно — вернусь на Белое море, схожу на промысел и получу свое. А если „Николай Чудотворец“ доберется до Волостки, потребую свою долю. И женюсь на Дарье — нельзя же заставлять девушку так долго ждать».
Все эти мысли словно согрели его и жизнь стала казаться ему уже не такой плохой. Вспомнил он и Петра. И, может быть, только сейчас Семен остро почувствовал, что сделал ошибку, убежав от него.
Но больше всего ему хотелось как можно скорее вернуться в Волостку. И словно в ответ на его мысли, в небе, как и вчера, начали вспыхивать разноцветные огни. Житель севера, Семен был хорошо знаком с полярными сияниями. Но сейчас пазори произвели на него особенно сильное впечатление. «Какая благодать!» — подумал Семен и с чувством вздохнул.
И как раз в это мгновение его окружили стражники. Не произнося ни слова, стражники схватили Семена за руки и повели прочь, — сопротивляться было невозможно. Ряженые, не догадываясь, что происходит, с криком и пляской вертелись вокруг них.
Семена привели во двор, обнесенный высоким тыном. Здесь его толкнули в небольшой сарай, похожий на погреб, и заперли за ним дверку на замок.
Семен не понимал, за что с ним так поступили. Но он был уверен, что утром все разъяснится: его расспросят, поймут, что ничего плохого он не сделал, и, отпустив, помогут добраться до Белого моря.
На Семене была меховая одежда, и замерзнуть он не мог. Свернувшись в углу, Семен заснул, причем его последней мыслью было, как тревожился, должно быть, Ламдо, понявший, что русский друг не смог вернуться.
Утром на его зов никто не явился. Семен начал подозревать, что, может быть, узнали про обмен в тундре. Но если бы так случилось, Ламдо ему об этом сказал бы. Тогда почему же его схватили? Семен решил дождаться, когда поведут на допрос.
В воеводскую избу его не повели и даже не принесли поесть. Казалось, что о человеке, брошенном в подвал, забыли. Только на следующий день дверь приоткрылась и просунулась голова стражника. Стражник шепнул, что к заключенному просится какой-то самоед. Он привел к нему Ламдо, не сказав Семену, сколько за это взял.
Перепуганный Ламдо сообщил, что вчера его допрашивали в воеводской избе, добиваясь, откуда в тундру приехал русский человек. Ламдо подтвердил Семену, что про обмен никто не знает. Ему велели собрать шкурки Семена и принести в воеводскую избу. Ламдо сделал это, думая, что шкурки передадут Семену. Ламдо только не сказал, что приложил и свои шкурки, надеясь таким путем подарить их русскому другу. Он думал, что, когда увидит Семена, шкурки будут ему уже переданы. Ламдо страшно удивился, узнав, что это не так.
Семен ему сказал:
— Ламдо должен сделать, как я скажу. Собери скорее свой чум и уезжай отсюда как можно дальше. Не послушаешься, с тобой поступят так же, как со мной. В тундре они тебя не найдут. А про меня расскажи людям тундры, что с воеводой я как-нибудь договорюсь. Помочь мне они уже не смогут.
Ламдо запротестовал: люди тундры любят Семена, их очень много, они все придут в Обдорск и заставят воеводу выпустить Семена.
— Нет, — ответил Семен, — я никому здесь ничего плохого не сделал — это поймут и отпустят меня. Мне помогут добраться до Белого моря. Если люди из тундры станут помогать мне, только рассердят воеводу. Уезжай, Ламдо, отсюда поскорее. Поблагодари от меня всех людей в тундре.
Прощаясь, Ламдо заплакал, — он очень любил своего русского друга. Но он его послушался, и хорошо сделал. Ламдо всем рассказал про то, что случилось с Семеном. И долго еще в тундре рассказывали о русском, который умел все делать, был честным и всем помогал, а воевода посадил за это русского в подвал.
Через несколько дней Семена вывели во двор. Здесь уже собрали несколько десятков человек. Многие были клеймеными, а на некоторых звенели цепи. Выведя под охраной на улицу, всех рассадили на нарты. Узнать от стражников, куда их повезут, не удалось очевидно, стражники сами не знали этого.
Караван двинулся в путь. Ночевали в зимушках, где было грязно и дымно. Следя ночью за звездами, Семен видел, что их везут в ту сторону, откуда дует шелонник, но куда именно, понять, конечно, не мог.
Вскоре дорога пошла густыми лесами. В большом селении оленей заменили лошадьми, а нарты — розвальнями. Здесь к ним присоединили еще несколько партий клейменых и закованных людей. И эти люди тоже не знали, куда их везут. Несколько позже откуда-то пошел слух, что гонят «строить город». Что это за город и где находится, никто не знал. Семен сперва думал о побеге, но, понимая, что приближается к Белому морю, решил с этим делом повременить.
Часто по ночам слышался вой волков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68