Лаймонд коснулся больного места. Скотт резко произнес:
— Вы же знаете, что они не подчиняются никому, кроме вас, когда дело касается женщин. Вы не можете бросить леди Калтер на произвол судьбы с этим сбродом внизу!
— А почему бы и нет? — пробормотал Лаймонд. — Я полностью доверяю этому сброду внизу. Во всяком случае, никто из них пока не пытался меня поучать.
Скотт совсем потерял голову:
— И напрасно.
Скотт отпрыгнул в сторону, когда острие шпаги готово было коснуться его горла. С быстротой и ловкостью, которой его научил сам Лаймонд, он оттолкнулся от дверного косяка, пригнулся, мгновенно схватил валявшийся на стуле дублет хозяина и, обмотав им руку, вырвал клинок у противника.
Шпага со звоном упала на пол. Скотт захлопнул дверь и подобрал оружие, но сделал это крайне осторожно, потому что сообразил: Лаймонд совсем не так пьян, как кажется, и очень опасен.
Лаймонд наблюдал.
— Присматривай за ней хорошенько. Если я второй раз до нее доберусь, то и убить могу… Ты очарователен в роли рыцаря без страха и упрека, но я не выношу, когда вмешиваются в мои битвы… Впрочем, я воюю только с дамами…
Обескураженный последним замечанием, Скотт смешался:
— Что вы собираетесь делать с вашей золовкой?
— Сидеть и любоваться.
Лаймонд отошел к окну и оперся на подоконник.
— А теперь уйми свой рыцарский порыв и убирайся. Я был до неприличия терпелив с тобой сегодня, но всему есть предел, а если учесть мое состояние…
Это было последней каплей.
Несколько поутихший гнев Скотта вспыхнул с новой силой, и он взглянул на Лаймонда с ненавистью. Лаймонд, прищурившись, смотрел ему прямо в глаза.
— Ну? — ясно и отчетливо выговорил он.
Вместо ответа Уилл Скотт швырнул клинок на пол.
— Возьмите. Можете валяться под столом, как пьяная свинья. Меня это не касается.
— Собираешься спуститься вниз и принять командование?
— Если бы люди согласились, я бы сделал это.
Скотт стоял в дверях — рыжеволосый, широкоплечий, с горящими от возбуждения глазами и очень решительным выражением лица.
— Я хотел бы, чтобы с сегодняшнего дня вы относились ко мне как к остальным. Я буду вам верен, пока смогу. Но я не хочу иметь ничего общего с вашими отвратительными привычками и мерзкими любовными шашнями. — Увидев выражение спокойной скуки на лице Лаймонда, Скотт взорвался: — В какое грязное дело вы не побрезговали бы ввязаться? Какого черта вы стараетесь унизить всякого, кто по-дружески к вам относится?
— Бога ради! — Окрик прозвучал так грозно, что Скотт оцепенел. — Разве одной ополоумевшей шлюхи недостаточно для одного дня? Избавь хоть ты меня от нудных нотаций и излияний чувств! Что ты знаешь о женщинах, которых взялся защищать? Что ты раскудахтался, как курица над яйцом? Считаешь, что чистоплюй вроде тебя способен лучше командовать отрядом?
— Да! — Скотт осмелел. — Но, как я уже сказал, они не пойдут за мной.
— Разве что я прикажу им считать тебя командиром?
Скотт был тверд.
— Я не лакей, ворующий у больного хозяина платье.
— А я пока в здравом уме и твердой памяти, — сурово заявил Лаймонд. — Я предлагаю тебе шанс взять командование на себя. Полную власть над людьми и над милыми дамами. Ты согласен?
Это было то, о чем он мечтал, о чем молился и чего хотел достичь, чтобы пристыдить Лаймонда. Но…
Охрипшим от волнения голосом он спросил:
— Что я должен для этого сделать? Драться с вами?
— Я есмь господин твой, поднимешь ли ты на меня руку?.. Нет, я предлагаю другой путь. — Лаймонд поднял кружку. — Пей со мной. Я начал несколько часов назад, что ставит меня в невыгодное положение. Пей со мной наравне, пока не кончится эль, а его хватит надолго, обещаю. Кто упадет первым, проиграл, у кого хватит сил открыть дверь, спуститься и показаться Мэтью, получает неограниченную власть.
Скотт не спешил взять кружку, немного испугавшись.
— Боже… Держать такое пари… рисковать стольким.
— Ты не хочешь?
— Хочу, но… Я бы предпочел настоящее состязание.
— Так ты не будешь?
— Буду!
— Давай же, это твой единственный шанс. Для того чтобы повести за собой банду пьянчуг и головорезов, надо уметь выпить больше любого из них и резать головы без зазрения совести. Не будь таким щепетильным, — добавил Лаймонд презрительно. — Я не настолько пьян, чтобы не соображать, что делаю, и не нарушу наш договор. Я имею привычку обдумывать все мои поступки, за исключением, пожалуй, того случая, когда мне взбрела в голову неудачная мысль взять к себе в шайку одного рыжего проповедника из самой тупоголовой семейки в Шотландии.
— Если я выиграю, я могу поступить с леди Леннокс и леди Калтер как захочу?
— Можешь устроить из них гарем. Согласен?
— Согласен, — ответил Уилл Скотт и поднес ко рту первую кружку с элем.
На востоке разгоралась заря. Пропел первый утренний дрозд.
В башне за толстыми стенами было по-прежнему темно. Люди вперемежку с животными спали на полу в нижней зале, как когда-то их пращуры. Наверху скрипнула дверь.
Мэтью, лежавший навзничь на соломенном тюфяке, сложив на животе руки, вовсю храпел. Рыгнув, он тяжело перевалился на другой бок и захрапел снова. Но повернулся он лицом к лестнице.
Тишина. Затем в отдалении та же самая дверь закрылась, и через какое-то время раздался шум шагов: кто-то неуверенно, потихоньку спускался по лестнице. Шаги приближались. Мэтью не двигался, лежал и похрапывал, пока темная фигура не появилась в дверном проеме, — человек сделал два шага вперед и остановился, привалившись к стене, тщетно пытаясь обрести равновесие. Слабый утренний свет пробился через окно и высветил на фоне штукатурки руку, рукав шелковой сорочки и бледное искаженное лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115