— Черт возьми! — громко выругался он, заставив нервно задрожать лошадь. Не в состоянии больше выносить этого самоистязания, Дилан пустил коня в галоп, дав ему волю. Он предпочитал опьянение опасной скачкой отчаянию собственной неуверенности, настойчивого желания запретных отношений.
Запретных! Это слово прицепилось к Дилану, словно живое существо. Оно давило его и душило. Отец попросил его выяснить обстоятельства смерти своего друга, а не присматривать за его дочерью. У него нет права вмешиваться в жизнь Ариэль. Отлично сознавая это, полностью понимая всю ту опасность, с которой он столкнулся, Дилан, тем не менее, продолжал идти к прямому столкновению. И он признавал, что уже не может сдержать себя.
Задохнувшись от быстрой скачки и собственных мыслей, Дилан резко остановил коня. Сначала он не понимал, на что смотрит. Голова его все еще кружилась от той мысленной борьбы, которую он вел сам с собой. Но постепенно он начал понимать, что в том месте, где он остановился, вертится много людей, вытягивающих шеи, чтобы что-то разглядеть.
Дилан спешился и, пробившись сквозь толпу, остановил какого-то джентльмена.
— Что здесь случилось? — спросил он у него.
— Здесь прошлой ночью зарезали мужчину, — последовал ответ.
Дилан проследил за указательным пальцем джентльмена и увидел причину возбуждения людского любопытства. Отвернувшись, он пошел обратно к лошади. Но что-то, вернее, кто-то привлек его внимание.
Напротив стоял Брюс Харрингтон, видимо не замечающий присутствия Дилана. Его взгляд был прикован к мертвецу. Окружающие его люди также глазели на труп, зачарованные ужасом и любопытством. Но выражение глаз Брюса было иным, нежели у всех остальных. Когда он отделился от толпы и направился прочь, Дилан последовал за ним.
Во второй раз Брюс спросил себя, зачем он вернулся сюда. Он все не мог избавиться от ощущения, что прошлой ночью здесь был кто-то еще.
«Здесь никого не было», — утверждал его рассудок. И, тем не менее, увидев старика, он остановился.
Худой маленький человечек держал в руках ожерелье, наслаждаясь его блеском в солнечных лучах и отсветом, которое оно отбрасывало, свисая с его руки. Что-то дрогнуло глубоко в сознании Брюса, и он подошел поближе.
— Господин, — пробормотал старик, опуская выцветшие карие глаза.
— Что-нибудь знаешь об этом? — Скрюченная рука вытерла губы, после чего старик улыбнулся, обнажив беззубый рот.
— Может быть… Не могу сказать наверняка. — Брюс решил, что может.
— Не поможет ли это тебе рассказать, что ты знаешь наверняка?
— Угу, — охотно согласился старый бродяга, принимая протянутую Брюсом монету, — вы очень добры, господин.
— Ты видел что-нибудь странное этой ночью? — снова спросил Брюс, сдерживая нетерпение.
— Угу, я опять видел ее прошлой ночью. Во второй раз.
— Ты видел ее? Ты видел женщину здесь, в парке?
Голова старика качнулась, подтверждая сказанное Брюсом.
— Я видел ее еще и другой ночью. Я искал тогда место для ночлега. А тот здоровый верзила остановил меня и угрожал отобрать деньги, которые мне дал какой-то добрый джент.
Брюс кивнул в ответ, скрывая за улыбкой нетерпение.
— Огромный верзила, да?
— Да, это был просто великан. Мне уже приходил конец, когда она спрыгнула с дерева прямо ему на спину.
— Эта женщина спрыгнула с дерева? — продолжал расспрашивать Брюс, ведомый внутренним чутьем.
В подтверждение старик закивал еще сильнее.
— Точно, провалиться мне на этом месте. Женщина слетела с дерева. Как дикий зверь. И спасла мне жизнь, точно.
— Как дикий зверь? — Ответом был еще кивок.
— Скажи мне, — начал Брюс, — если все это случилось той ночью, почему ты не обратился в полицию?
Брюс пристально смотрел на старика.
— Я решил, что лучше просто потратить деньги и не рисковать, что какой-нибудь другой верзила отнимет их.
— Так ты подумал, что лучше их потратить? — Нижняя губа старика выпятилась, и тот произнес:
— Да, на пинту-другую эля.
— Может, эта дикарка привиделась тебе от слишком большого количества выпитого эля, старик? Пьянство иногда приводит к тому, что видишь женщин, слетающих с деревьев.
Седая голова мотнулась, выражая несогласие. «Она действительно была здесь. Я это знаю. И тот верзила тоже знает, что она действительно была. Она оставила след на его лице».
По какой-то причине Брюс поверил в эту дикую историю.
— Ты видел женщину прошлой ночью, ту самую женщину, которая помогла тебе тогда?
— Она бежала из парка, вся какая-то испуганная. Как отважно она вела себя с верзилой! Я бы никогда не подумал, что ее может что-то или кто-то напугать.
— А что напугало ее, ты знаешь? — Старик поджал губы и отрицательно покачал головой.
— Ты только что рассматривал что-то. Ожерелье. Где ты достал его?
Испуганные глаза старика быстро посмотрели вверх, потом в сторону.
— Я нашел его. Оно мое.
— Я знаю, что оно твое. Можно посмотреть? — Старик неохотно вытащил ожерелье и протянул его Брюсу, в сердце которого тотчас же вспыхнула ярость. Рука его с силой сжала ожерелье. Терпение Брюса кончалось, но он все еще крепко держал себя в руках.
— Где ты нашел это ожерелье?
И снова старик заколебался с ответом.
— Я куплю у тебя это ожерелье, — предложил Брюс и увидел, как загорелись глаза старика. Брюс медленно отсчитал старику деньги — гораздо больше, чем стоило ожерелье. — Но мне надо знать, где ты его нашел?
Облизав губы, старик потянулся за деньгами.
— Нашел у него в руке. — Он указал на то место, где был обнаружен бродяга.
Никогда еще Брюс не испытывал такую ярость.
— Ты видел, куда пошла та женщина?
— Ага. — Старик грустно покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80