– Да, это не лишено смысла. Нужно найти убежище и спрятаться.
Против этого нечего было возразить. Да Саксон и не хотел спорить. Все, чего он желал теперь, – это избавиться от осточертевшей погони. Оглядев улицу, он улыбнулся.
– Сюда, – сказал он.
Она молча последовала за ним, когда он нырнул под арку и по боковой улочке повел ее к массивному зданию церкви Святой Радегонды. Чуть дальше, где улица подошла к месту, куда сгоняли на убой скотину, путь им преградили обитые железом деревянные ворота. Когда Саксону удалось отворить их без скрипа, он готов был вздохнуть с облегчением, но сражение еще не было выиграно. Фицджаст запер за собой ворота и повел Мэллори в узкий переулок. Не обращая внимания на крыс, копошившихся под ногами, и отвратительный запах, распространявшийся от залитых кровью камней, Саксон, положив руку на плечо девушки, завел ее за большую разбитую клеть и подтолкнул вниз, побуждая сесть. Его почти не удивило, что она без возражений подчинилась и села, прислонив лук к клети, так чтобы он был наготове.
Саксон опустился рядом с девушкой на колени, сразу же ощутив липкую влагу, сочившуюся по камням, но старался не думать о том, где он стоит.
Улицу огласили крики и озарил свет горящего факела, проникавший сквозь низкую арку. На мгновение свет задержался возле ворот. Кто-то громко выругался, и факел опустился к земле.
– Что там такое? – послышалось за воротами.
– Крыса!
– Поторопись! Мы должны их схватить!
– Если они вошли в ворота.
Свет факела поднялся над воротами и осветил влажную землю. С тревожным писком крысы прыснули во все стороны, стремясь снова укрыться в темноте.
– Женщина никогда не пойдет туда, где полно крыс! – сказал другой.
– Но она не похожа на других женщин. Она…
Новый окрик заставил человека с факелом поспешить за остальными.
Сидя рядом с Саксоном, Мэллори не шелохнулась. Она снова проявила мудрость. Следовало выждать, пока воры уйдут подальше по лабиринтам улиц, чтобы Жаку Злодею и его людям не хватило времени возвратиться и снова помешать им добраться до дворца королевы.
Саксон удивился, когда Мэллори склонила голову ему на плечо. Она была красива, но он в первый раз увидел, что она может быть мягкой и нежной.
– Они ушли? – шепотом спросила девушка.
– Да, – ответил он еле слышно.
– Прекрасно. – Она закрыла глаза. – Вы не ранены?
– Нет. А вы?
– Необходимо сообщить королеве о наемниках.
– Как только сможем покинуть это укрытие.
– Хорошо, – прошептала Мэллори.
Взяв девушку за подбородок, Саксон повернул к себе ее лицо. В скудном свете уходящего дня слабо вырисовывался его нежный контур, отчетливо выделялись лишь слегка приоткрытые губы. Саксон склонился над ней, задаваясь вопросом, так ли сладки губы одной из воительниц королевы, как нежные губки ее придворных дам. Он обвил рукой ее талию, и девушка тесно прижалась к нему, ее коричневый мешок ударил его по ноге. Ее удивительная покорность воспламенила Саксона, опьяняя сильнее, чем дешевое вино, которым он для виду напивался на пристани.
Прильнув к ее губам, он вдруг резко отшатнулся, услышав стон. Не стон удовольствия – стон боли. Он убрал руку, и девушка обмякла, оседая, как спущенный парус на лодке. Саксон подхватил ее, прежде чем она свалилась в грязь и слякоть. Голова ее упокоилась на его бедре, жар ее учащенного дыхания обжигал кожу сквозь ткань туники. Удерживая девушку одной рукой, он взглянул на другую ладонь и увидел, что она залита жидкостью, казавшейся черной в тусклом свете сумерек.
Рука была испачкана кровью! Кровью Мэллори!
Саксон приложил пальцы к основанию ее шеи. Пульс лихорадочно бился. Девушка будет жить. Но сможет ли выполнить работу, которую от нее ожидали? Королева Элеонора не отличалась терпением и не прощала ошибок. Ей не понравится, что женщина, специально обученная, чтобы служить ей, ранена. Более того, придет в ярость, узнав, что один из ее придворных оказался не в состоянии защитить эту женщину от троих воров.
Как же объяснить королеве, что произошло, не утратив при этом ее расположения? Если ему это не удастся, все его старания пропадут зря.
Глава 3
Она проснулась и сразу же поняла – что-то не так.
Мэллори открыла глаза, но тут же зажмурилась – яркое солнце нестерпимо било в лицо. Но все же ей хватило времени заметить, что она вовсе не в привычной келье аббатства Святого Иуды. А также не в своей спальне в замке Сен-Себастьян. Комната, где она находилась, раза в четыре превосходила размером покои в поместье ее отца.
Острая боль пронзила девушку, распространяясь от небольшого участка на затылке. Боль растеклась по всему телу, до самых кончиков пальцев на руках и ногах, затем отступила, сосредоточившись в том месте, которым ее голова опиралась на подушку, пропахшую травами. Должно быть, ее ударили по голове. Но кто? Когда? Где?
Мэллори не имела понятия, где находится.
С усилием разлепив глаза, она увидела, что лежит в роскошной кровати под балдахином. Красивые бархатные занавеси раздвинуты, чтобы впустить утренний свет, а резные столбы украшены изображениями птиц, готовых к полету. Девушка протянула руку, чтобы их потрогать, и вдруг застонала – голова снова взорвалась болью, которая почти заглушила приятную музыку.
Музыку?
Мэллори вновь через силу открыла глаза и выглянула из-за занавески. Откуда доносится музыка? Пел звучный низкий голос:
Проснись, красавица, проснись!
Ведь солнце ясное уж встало
И царственно плывет по небосводу, купаясь в волнах света.
Проснись, красавица, проснись,
Открой глаза, как каждый день с рассветом, с тех пор как родилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94