— Он полагает, что поедет, — сказала она. — Собственно, я уверена, что он на это рассчитывает.
— Тогда пусть рассчитывает на что-нибудь другое. Это слишком опасно. Он уже много лет не ездил верхом по трудной местности, и я не уверен, что он умеет обращаться с оружием.
— Он осматривал твой шкаф с оружием. Похоже, что ему известно, с какого конца стреляют.
Коннор перестал гладить шелковистые черные волосы Мередит.
— Что ты хочешь сказать, Мэгги? Что я должен взять его с собой только потому, что он все еще может сесть на коня и держать ружье?
— Нет, конечно, нет. — Мэгги расстегнула пуговки на ботинках и сняла чулки. — Тебе придется решать, поможет ли он или станет помехой. Мне просто кажется, ты не должен его игнорировать.
— Это он тебя научил?
— Нет! — Мэгги бросила платье на пол, переступила через кольцо из ткани и подошла к шкафу, чтобы достать ночную сорочку. — Я только считаю, ты должен обдумать последствия, если не возьмешь его с собой. Это будет пощечиной.
В ответ раздалось тихое, невнятное рычание Коннора.
Мэгги взяла Мередит, поднесла ее к лицу Коннора, чтобы он ее поцеловал, потом уложила в кроватку. Постояла над ней, ласково похлопывая ее по попке, а младенец извивался и попискивал. Коннор задул лампы, и девочка почти тотчас же затихла. Мэгги постояла над ней еще несколько минут, потом забралась в постель.
Она лежала на спине и смотрела в потолок. Чувствовала, что Коннор наблюдает за ней. Он ожидал, что она заговорит именно о том, о чем ей совсем не хотелось говорить. Чувства ее были еще слишком свежи, чтобы произносить в спальне имя Берил.
— Что произошло сегодня между тобой и твоим отцом? — спросила она тихо. Хотя их тела не соприкасались, Мэгги почувствовала, как он замер, и поняла, что попала в больное место. — Я знаю, что-то произошло, — продолжала она. — Вы с ним выехали утром в довольно хорошем настроении. Но с тех пор не обменялись и пятью словами.
Коннор не ответил сразу, потому что его мысли вернулись к их разговору с Раштоном.
— Я спросил, почему он уехал, — наконец ответил он. — Он сделал из моего деда козла отпущения, сказав, что Старый Сэм думал, будто он увезет мать с ранчо. Удобно, поскольку Старый Сэм не может оправдаться.
Это объясняло поведение Коннора, понимала Мэгги, но некое шестое чувство подсказывало ей, что было что-то еще. Она ждала, используя молчание, чтобы подтолкнуть его.
— Он мне сказал, что мама просила его покинуть «Дабл Эйч».
Мэгги выдохнула, только тут заметив, что затаила дыхание.
— И ты ему не поверил.
— Я назвал его лжецом.
— Ох, Коннор, — мягко произнесла она. — Ты можешь представить себе какую-либо причину, которая могла заставить Эди желать отъезда Раштона?
Он не колебался:
— Нет. Никакой причины не было. Она любила его. Он был для нее всем — значил больше, чем Старый Сэм, или я, или ранчо. Когда так любишь человека, то не просишь его уехать.
Ее голос звучал мягко.
— Разве? — спросила она. — Даже если считаешь, что он очень несчастлив?
На этот раз Коннор не ответил.
На рассвете Мэгги и Берил стояли на крыльце и смотрели вслед мужчинам.
— Ему вовсе не следовало ехать, — сердито сказала Берил. — Он может погибнуть.
Мэгги искоса взглянула на нее. Обращенное к ней в профиль лицо Берил было бледным и застывшим.
— Следовало, — ответила она. — Не в его характере просить других сделать то, что он не сделал бы сам.
— Он и не просил других.
— Полагаю, что не просил. Но это его земля, Берил. Он за нее в ответе.
— Уже не его.
Нахмурившись, Мэгги повернулась лицом к Берил:
— Что ты хочешь сказать? Конечно, ранчо принадлежит ему.
Из-под черных бровей голубые глаза Берил казались еще светлее. Уголки рта опустились.
— О чем ты говоришь? — спросила она, явно озадаченная. — Он продал это ранчо.
— Продал? — Зеленые глаза Мэгги затуманились, потом снова прояснились. — Продал, — тихо повторила она. Теперь она поняла, что они говорили о разном. Берил волновалась не о Конноре. Ее беспокойство и гнев были вызваны Раштоном. — Конечно, — сказала она. — Не знаю, о чем я думала. — Мэгги поспешно ушла в дом, чтобы Берил не заметила улыбку, которую она была не в силах скрыть.
Дансер оглянулся через плечо и успел увидеть, как Мэгги вернулась в дом.
— Ну, — сказал он остальным, — они друг дружку пока еще не убили. Бак рассмеялся. Раштон с Коннором промолчали.
— Конечно, если нас не будет больше одного дня, — рассуждал Дансер, — все может случиться.
Коннор бросил на старателя недовольный взгляд.
— Лучше бы тебе подумать о том, что нам предстоит, чем о том, что осталось позади. — Это было его последнее высказывание по этому поводу, и Дансер понял намек.
Группа разделилась в том месте, где угонщики соорудили свой временный лагерь. Патрик, Бен и Люк нашли себе укрытие среди деревьев и скал, повыше того места, где паслись коровы. Им предстояло ожидание. Коннор повел остальных за собой на юг, к участку Дансера. Им предстояла охота.
Время от времени во время перехода глаза Коннора отрывались от тропы и находили отца. Раштон неплохо держался в седле, даже пытался выглядеть вполне раскованно, как подумал Коннор, Шли часы, утро уже прошло, а угонщиков не было видно. Бак с Дансером отстали и ехали сзади, а Коннор и Раштон двигались друг за другом впереди.
Солнце обдавало их теплом, а ветерок был прохладным. Коннор опустил поля шляпы, чтобы глаза были в тени.
— Мэгги считает, что я должен тебя выслушать, — сказал он.
— Она так сказала?
— Не так многословно. — На лице Коннора мелькнула насмешливая улыбка, относящаяся к себе самому. — Мэгги никогда не бывает слишком многословной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130