— Возможно, потому, что ты назовешь ее милой.
— Ну, я никому не скажу, так что твоя репутация не пострадает. А теперь покажи, что в этой корзинке.
Коннор встал на колени на одеяле и открыл крышку. Достал холодного жареного цыпленка, толстые ломти ветчины, вареные бобы, полбуханки свежеиспеченного хлеба
и варенье.
У Мэгги текли слюнки, пока Коннор накладывал ей еду на тарелку, нарезая ветчину и цыпленка на небольшие кусочки. Она прислонила Мередит к плечу и крепко похлопала по спинке.
— Как ты думаешь, Люк и Бак скоро вернутся? — спросила Мэгги. — Меня уже беспокоит отсутствие ткани для новых одежек Мередит, и я знаю, что Дансер хочет пополнить кладовку.
Коннор намазывал ломтик хлеба вареньем.
— Не удивлюсь, если они вернутся на этой неделе. Тебе будут письма из Квинз-Пойнта.
Она кивнула:
— Письма, которые пролежали там всю зиму. Вот то единственное, к чему я не могу привыкнуть.
— Я не знал, что тебя это беспокоит.
— Не беспокоило, пока я старалась избегать контактов с семьей, но теперь мне хочется, чтобы они знали обо всем, что происходит. Ты, конечно, понимаешь, что, когда мама и Джей Мак узнают о Мередит, они нагрянут к нам.
— Может, мне следует еще раз подумать о предложении Ренни насчет того участка земли.
Мэгги и не пыталась скрыть удивление. Глаза ее широко распахнулись, рот слегка приоткрылся.
— Ты шутишь.
— Не того участка, который она хотела получить сначала. Тот бы я не продал, но могу подумать о том, чтобы сдать Северо-Восточной железной дороге тот дальний участок, который Ренни когда-то рассматривала как запасной вариант.
— Но…
Коннор пожал плечами:
— Теперь у «Дабл Эйч» другие потребности, не то что прежде. Может быть, нам нельзя больше оставаться в изоляции. Если бы через участок шла железнодорожная ветка, мы получили бы связь с Квинз-Пойнтом, а Квннон-Миллз был бы связан с нами. Денвер не казался бы тебе расположенным на другом конце земли.
— Мне так не кажется, — возразила Мэгги. Коннор не слушал.
— Нам не пришлось бы гнать стада так далеко, а я не отсутствовал бы по целым неделям. Раньше это не имело значения, но теперь… когда есть Мередит… — Голос его задумчиво оборвался.
— Ты вырос здесь без железной дороги. И твоя мать тоже.
— То были другие времена, — философски ответил он. — Теперь выбор шире. Я думаю и о тебе тоже. Тебе не пришлось бы ждать ползимы тех вещей, которые тебе нужны, если бы был другой путь. — Он взглянул на нее и увидел, что лицо ее стало пепельно-серым, а глаза полны слез. — Что случилось, Мэгги?
— Я не хочу, чтобы ты все его делал ради меня, — сказала она. — Не хочу, чтобы долина изменилась из-за того, что я здесь. И Мередит тоже не хочет.
Он слегка улыбнулся:
— Ты не можешь говорить от имени Мередит.
— Не смейся надо мной, Коннор. Ты же знаешь, что я имею в виду. Ты боролся с Ренни и Джем Маком, ты так не хотел, чтобы долину прорезала железнодорожная ветка. Ты делал все возможное, чтобы сохранить свою землю такой, какой ей было предназначено. Ты пожертвовал… Он прервал.
— Чем я пожертвовал, Мэгги? — мягко спросил он. — Одиночеством? Работой от зари до темна, когда не было никого, кто заставил бы меня улыбнуться в конце дня? Вот и все, чем я пожертвовал. — Он поставил на землю тарелку. — Ты вернула мне эту землю. Дала мне дочь и отказалась от своей мечты. Это ты принесла жертву. Мэгги не была с ним согласна, но не знала, что возразить и как заставить его по-другому взглянуть на вещи. Ей хотелось, чтобы он понял: она знает о его чувствах к этой земле, уважает и восхищается его преклонением перед этим пространством и этой тишиной. Ей не хотелось, чтобы его изменилось из-за нее.
Коннор взял с тарелки Мэгги маленький кусочек ветчины и положил ей в рот.
— Ешь, — сказал он, отметая все возражения. — Тебе понадобятся силы для того, что я задумал.
Мередит громко срыгнула.
— Вот что думает наша дочь о твоих предложениях, — сказала Мэгги. — Сейчас уже далеко за полдень!
— Ну и что?
Под испытующим взглядом черных глаз Коннора Мэгги так и не произнесла свои возражения.
— Неисправимый, — ласково сказала она. Взгляд Коннора опустился на ее обнаженную грудь, когда она спустила Мередит на колени.
— Вдохновляет, — произнес он.
Мэгги улыбнулась и скромно стянула на груди блузку.
— Всему свое время, — возразила она. — Возьми свою дочь и дай мне поесть. — И протянула ему Мередит.
Коннор лег на спину на одеяло и позволил малышке разлечься на своей груди. Мэгги поболтала у его рта полоской нежного цыплячьего мяса. Он схватил его с энтузиазмом голодного птенца.
— Я могу к этому привыкнуть, — заметил он.
— Не подавись. — Мэгги начала есть то, что лежало на ее тарелке. — И не привыкай. — Она замолчала. Это молчание сближало их и приносило покой. Постепенно до них стали доноситься звуки из леса вокруг полянки. Сладкая песнь скворца и крик пчелоеда. Хлопанье крыльев высоко на дереве над ними известило о взлете золотистого орлана. В кустарнике сновали белки. С сосны слетела шишка и упала на землю. Порывы ветерка качали траву перебирали ее так, что десяток разных оттенков зеленого переливался на солнце.
Мэгги закончила есть и положила тарелку обратно в корзинку. Мередит крепко спала, убаюканная мягким покачиванием грудной клетки Коннора при вдохе и выдохе и мерным биением его сердца. Он тоже спал Мэгги снисходительно улыбнулась, вытянулась рядом и прижалась к его боку.
Их разбудил выстрел из ружья. Коннор резко сел, подхватив Мередит. Испуганная резким движением, девочка испустила вопль. Он передал ее Мэгги и поднялся на ноги, глядя в сторону дома в надежде увидеть причину выстрела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130