— Мне больше не нужен Милл-Хаус.
— Не правда.
Сигара разломилась между его пальцами, и два окурка незамеченными упали на пол. Он внимательно посмотрел на нее.
— И куда ты отправишься? Что ты будешь делать? — спросил он.
— Это не должно тебя волновать,
— Черта с два! — не сдержавшись, вскричал он. — Меня волнует все, что касается тебя.
Лили открыла рот, собираясь что-то возразить, однако его вид остановил ее. В течение долгого, томительного мгновения Эйвери смотрел ей в глаза, и когда он заговорил снова, голос его был полон ярости и страстной тоски:
— Даже если ты никогда не разделишь со мной ни имени, ни ложа, ни крова — все равно ты остаешься предметом моей заботы. Ты можешь уехать отсюда, исчезнуть навсегда из моей жизни, но ты не можешь избавить себя от моей… моей заботы. По крайней мере этого вам у меня никогда не отнять, мисс Бид, и тут я вовсе не обязан просить вашего согласия.
Его слова глубоко потрясли ее. Она мысленно заглянула на десятилетия вперед и увидела перед собой бледный призрак того, что будет преследовать ее каждый миг, шаг за шагом, до последнего дня ее жизни.
— Твоя забота неуместна.
— Об этом предоставь судить мне, — ответил он спокойно.
— Я… я не желаю иметь к этому никакого отношения, — пробормотала она едва слышно, мысленно проклиная себя за дрожь в голосе. — Я не стану делиться с тобой своими планами. Они касаются только меня. Тебе достаточно лишь знать, что к концу недели меня здесь уже не будет.
Она посмотрела на его рослую фигуру, угрожающе маячившую в дверном проеме. Его широкие плечи, казалось, могли выдержать любую тяжесть, на лице застыло выражение непреклонной решимости. Кто бы смог устоять против такого человека? Она невольно попятилась.
— Не беспокойся, — мрачно улыбнулся Эйвери. — Я уезжаю. Нейл готовит экспедицию в глубь Африки. Ему нужен надежный человек, чтобы присматривать за багажом.
Стало быть, Эйвери снова намерен подвергать себя опасности, безоглядно рисковать собственной жизнью? Ее сердце замерло от страха.
— Нет! — воскликнула она. — Неужели ты плохо меня расслышал? Или ты уже не способен что-либо понять? Тебе не удастся настоять на своем только потому, что ты мужчина и гораздо сильнее меня. Я уезжаю!
Он перегнулся через стол, опираясь о него руками.
— Так, значит, по-твоему, я самоуверенный деспот, а ты — беспомощная жертва? Скорее уж я…
Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался Бернард. Лицо мальчика было перекошено от ужаса.
— Я все слышал, — задыхаясь, сказал он. — Я как раз шел сюда, чтобы поговорить с Эйвери… Я слышал весь ваш разговор — и то, что он вам сказал, и ваш ответ. Вы не можете уехать отсюда, мисс Бид, нет! — Он побледнел, в глазах стояли слезы отчаяния, его трясло как в лихорадке.
Лили всхлипнула, пытаясь сдержать подступившие к горлу рыдания, и этот сдавленный звук лишил Эйвери последних остатков самообладания. Чуть слышно выругавшись, он схватил со спинки кресла пиджак и протиснулся в коридор мимо Бернарда.
— Мой дорогой наивный мальчик, — проскрежетал он сквозь зубы, — она может все!
И с этими словами быстро вышел из комнаты.
Ноги Лили, которые уже не раз грозили изменить ей в течение последних десяти минут, подкосились, и она без сил опустилась в кресло рядом с письменным столом. Бернард провел по влажным от пота волосам широкой ладонью, так похожей на руку Эйвери, и шагнул к Лили.
— Вы не можете уехать отсюда. Вам же некуда идти!
— Ты ошибаешься, Бернард, — ответила она, пытаясь его успокоить. — У меня есть друзья, мои сестры — суфражистки…
— И что из того? — возразил он, изможденный и жалкий. Лили заметила, что мальчик начал задыхаться. — Вы будете для них просто гостьей, временным жильцом. Ваш дом здесь.
— Нет, — возразила она. — Это дом Эйвери. Он победил. Я проиграла. Все справедливо…
— Он должен был предложить вам остаться! — крикнул Бернард. — Как джентльмен, он просто не мог предложить вам уехать отсюда. Он же дал мне слово!
— Никто не предлагал мне уехать, и он действительно хотел, чтобы я осталась, — ответила Лили. — Уверяю тебя, Бернард, я уезжаю только потому, что сама так решила.
— Но ведь вы любите Милл-Хаус. — Мальчик с трудом сдерживал рыдания.
Охваченная тревогой, Лили поднялась со стула.
— Да, — отозвалась она спокойно, взяв его за руку и увлекая к креслу.
Бернард вырвался и отскочил в сторону.
— Возможно, Милл-Хаус и был для меня домом в течение последних пяти лет, — попыталась объяснить ему Лили, — но он мне не принадлежит, и кроме того… — Как могла она признаться мальчику, что сама мысль о том, чтобы жить под одной крышей с Эйвери, не будучи ему ни женой, ни возлюбленной, после той единственной страстной ночи, которая связала их навеки, казалась ей куда ужаснее, чем все муки ада, так красочно описанные Данте?! — Я не хочу остаться здесь в качестве просто гостьи.
— Почему бы и нет? Я думал, что вам такое предложение должно понравиться. Это было бы наилучшим выходом…
— Выходом?
Мальчик вскинул вверх руки, словно умоляя ее о пони-, мании.
— Да! Если бы вы не сумели выполнить условия завещания деда, Милл-Хаус перешел бы к Эйвери. У него есть средства для его восстановления. В этом случае не было бы необходимости продавать Милл-Хаус или его часть. Вы оба должны были жить в этом доме. Эйвери обещал мне, что не позволит вам уехать.
— О Господи, Бернард! — только и смогла сказать Лили, едва ей в голову пришла страшная догадка. — Что ты наделал?!
— Простите меня! — взмолился он, подойдя к ней и схватив за руки. — Я только хотел, чтобы вы остались. Я сделал это ради вас и вашего будущего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94