Эвелин воспользовалась моментом и, обойдя его стороной, расположилась рядом с Полли Мейкпис.
— Для меня большое удовольствие снова видеть вас, тетя Франциска.
Бернард, желая показать всем, что он уже взрослый, склонился к руке тетки.
— Я тоже рада, что ты дома, Бернард, — отозвалась Франциска. — Поскольку никто другой, по-видимому, не склонен взять эту задачу на себя, позволь мне представить тебя нашей гостье, мисс Полли Мейкпис. Мисс Мейкпис в настоящее время оправляется после несчастного случая.
Эвелин виновато покраснела. Она была до такой степени сосредоточена на Эйвери, что забыла проявить элементарную вежливость по отношению к их гостье — путь даже та оказалась в таком положении не по своей воле. Ведь мисс Мейкпис не предполагала, что упадет с подиума и сломает ногу.
— Как хорошо, что вы уже чувствуете себя достаточно окрепшей, чтобы присоединиться к нашей семье, мисс Мейкпис, — промолвила она.
— Я знаю, о чем вы думаете, — проворчала в ответ Полли. — Поверьте, меня уже давно бы здесь не было, если бы мисс Бид не настояла на том, чтобы я осталась до тех пор, пока не смогу передвигаться без посторонней помощи.
— Лили совершенно права, — пробормотала Эвелин. — Мы все очень рады тому, что вы с нами.
— Гм… — Полли снова откинулась на спинку коляски,
Бернард отвесил ей вежливый поклон.
Непривычное молчание Лили не ускользнуло от внимания Эвелин, и она окинула взглядом девушку, подметив с беспокойством, что на Лили было то, что она сама называла «практичной» одеждой. Щеки ее пылали румянцем, в глазах сверкали молнии. Мужчины, особенно такого склада, как Эйвери Торн, обычно пренебрегали женщинами в мужских нарядах. А Эвелин слишком хорошо знала по собственному опыту, как важно уметь добиться расположения представителя сильного пола.
В данный момент одеяние Лили выглядело не столько практичным, сколько чересчур смелым. Штаны, скроенные на манер брюк, привлекали внимание к бедрам, не имевшим ничего общего с мужскими, а лишенная украшений рубашка лишь подчеркивала ее женственность. Только волосы Лили, уложенные на затылке в аккуратный пучок, выглядели вполне обыкновенно.
Затем Эвелин переключила внимание на Эйвери, которому вскоре предстояло стать законным опекуном Бернарда. Эта мысль вызвала у нее новый прилив отчаяния.
В течение пяти лет они вели счастливое, безмятежное существование в Милл-Хаусе. Случайные осложнения, возникавшие у них на пути, тут же улаживались благодаря умелому управлению Лили, их нужды удовлетворялись благодаря щедрости Лили, их редкие разногласия смягчались благодаря дипломатическим способностям Лили. Словом, жизнь шла своим чередом.
Они редко выезжали в свет: Франциска — потому, что она пользовалась дурной славой почти в той же степени, в какой Лили не могла рассчитывать на любезный прием, а Эвелин — потому, что не желала иметь дело с людьми, пренебрежительно относившимися к Лили. Не то чтобы ей не хватало общества соседей — вовсе нет! Пусть другим их существование казалось однообразным, однако Эвелин оно пришлось по душе. Она достаточно натерпелась за восемь лет супружества. Здесь, рядом с Лили, первый раз за всю ее жизнь ни один мужчина не посягал на ее внутренний мир. Ей не нужно было заискивать перед ним, чтобы обеспечить покой в семье, отдавать ему свое тело в обмен на его расположение или умиротворять его, чтобы добиться для себя каких-нибудь ничтожных поблажек. И тут неожиданно появился Эйвери Торн, снова оживив в ее душе воспоминания. Неприятные воспоминания.
Он был так похож на Джеральда — те же чеканные черты яйца, те же изумительного оттенка глаза и крупные руки, заключавшие в себе грозную силу. Только выражение его было иным — хотя, впрочем, прямота и чистосердечие, которые она прочла на его лице, могли объясняться простой игрой света…
Поймав на себе взгляд Эвелин, Эйвери поднял голову. Он улыбнулся, и, заметив иронический изгиб его губ, Эвелин тут же уставилась на свои колени, мысленно укоряя себя за трусость.
Как она могла так легко отказаться от всех преимуществ, которые дала ей вновь обретенная свобода?! Более того, хватит ли у нее смелости просить мужчину о чем бы то ни было, когда она даже не решается посмотреть ему в глаза?
— Мисс Бид, — исполнив свой долг перед теткой и Полли, Бернард подошел к Лили, — надеюсь, вы хорошо себя чувствуете?
— Да, спасибо, — отозвалась Лили. — Я вижу, ты вырос.
Будучи теперь шести футов ростом, Бернард возвышался над самым высоким из своих одноклассников на добрых шесть дюймов. Он даже Лили обогнал на несколько дюймов.
— Да, мисс Бид. Мне все об этом говорят.
— Вы не собираетесь предложить ему немного конфет из запасов Франциски? — осведомился Эйвери.
От этого, казалось бы, невинного вопроса щеки Лили снова вспыхнули румянцем. Вскинув голову, она пронзила собеседника гневным взглядом.
Эвелин уставилась на девушку, пораженная ее храбростью, но тут вспомнила, что Лили в течение почти пяти лет обменивалась с этим человеком язвительными посланиями и ни разу при этом не позволила загнать себя в угол. С восхищением, смешанным с грустью, Эвелин наблюдала за тем, как Лили выпрямилась в полный рост — который нельзя было назвать иначе, как внушительным, — а в ее черных миндалевидных глазах вспыхнул воинственный огонек. Еще ни одному мужчине на свете не удавалось запугать Лили Бид. Со вздохом, выражавшим покорность судьбе, Эйвери последовал ее примеру.
— Вы без конца то вскакиваете с места, то снова садитесь, точно какой-нибудь «Джек в коробочке», — заявил он недовольно.
— Никто не заставлял вас вставать, — заметила Лили.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94