участок граничил с усадьбой губернаторского дворца. Она была построена в форме креста, в 1715 году; со всех сторон ее окружала кирпичная стена. Вязы, клены, дубы создавали мягкую тень. Умиротворяющая тишина церковного двора благотворно подействовала на Дэвон; она посмотрела на стоящего рядом мужчину, ища поддержку. Слабо улыбнулась в ответ на его взгляд.Чувствуя ее замешательство, Хантер ободряюще пожал ей руку.— Все будет хорошо, Дэвон. Я тебе обещаю.Дэвон молча кивнула. Господи, хоть бы он оказался прав — пусть господь даст ей силы смотреть в будущее — будущее, которое ожидает ее, как леди Баркли.Новость о предстоящей свадьбе Хантера пронеслась как лесной пожар по всему побережью Виргинии и вверх по Джеймс-ривер. Даже политические противники заключили что-то вроде молчаливого перемирия, собравшись вместе на скамьях Брутонской церкви, чтобы присутствовать на церемонии бракосочетания. Церковь была полна — Баркли были семьей, которая пользовалась здесь всеобщим уважением. Одетые в свои лучшие туалеты, отчаянно потея от удушающей летней жары, они пришли, чтобы хоть взглянуть на ту женщину, которая сумела отхватить самого завидного жениха на всем побережье Виргинии.Даже новый губернатор, Патрик Генри, решил не пропустить этого события. Он сидел на почетном месте под балдахином, испытывая некоторую неловкость под косыми взглядами тех, кто не симпатизировал его политическим взглядам — взглядам борца за свободу. По сегодняшнему случаю он, так же, как и многие из других гостей, решил на короткое время забыть о политике, чтобы отпраздновать свадьбу старого друга. Он не понимал, что Хантер сохраняет лояльность короне, и не мог согласиться с этой его позицией; но, поскольку они выросли вместе, он любезно предоставил помещение своего дворца для молодых и гостей.Дэвон почувствовала, что ее сердце замерло, когда перед ней открылись широкие двустворчатые двери и взоры всех собравшихся в церкви обратились к ней. Ей показалось, что у нее подогнулись колени — так много незнакомых, направленных на нее лиц. Рядом был Хантер, это облегчило ее состояние, но все равно ей пришлось собрать все свои силы, чтобы сделать первый шаг к алтарю.Мордекай Брэдли, одетый как джентльмен, в черных брюках и пиджаке, безупречно белой льняной рубашке, ободряюще улыбнулся ей, когда она проходила мимо скамьи, где он сидел рядом с Элсбет. Она не заметила этого дружественного жеста — слишком напряжены были нервы. Сердце стучало как бешеное, дыхание прерывалось, ее охватило чувство какого-то безразличия, как будто это все происходит не с ней.Вся церемония прошла как в тумане — так же, как и последующий прием во дворце губернатора. Благодаря урокам госпожи Камерон, Дэвон автоматически выдавала правильные ответы на пожелания и приветствия гостей. Она танцевала и смеялась, как будто не было ничего необычного в том, что она вышла замуж за преуспевающего виргинского плантатора. Вырванная из привычной ей среды, она как будто плыла в незнакомых водах, играя роль молодой супруги, но не ощущая себя таковой; ждала одного — когда же наконец наступит пробуждение после этого приятного сновидения. Пусть это все фантазия, но как страшно — сейчас проснуться и оказаться на узкой койке в невольничей хижине в Баркли-Гроув!Душный вечер опустился на землю. Шумное «горько» сопровождало молодых, когда Хантер, подхватив супругу на руки, вынес ее из зала. Пронес ее по длинному коридору, по стенам которого были развешаны мушкеты, пистолеты, шпаги — набор, призванный внушить посетителям губернаторского дворца священный ужас перед военной мощью Британии.Начищенные до блеска сапоги Хантера с хрустом прошлись по гравию, которым был усыпан двор, — он со своей драгоценной ношей направлялся к открытому экипажу, ожидавшему их. Весь он был усыпан цветами — жасмином, маргаритками, розами, которые распространяли пряный, сладкий аромат. Хантер небрежно-весело махнул рукой гостям, вышедшим их проводить, поднял вожжи и хлестнул по лошадям. Коляска рванулась вперед, увозя его с Дэвон домой.Все еще под впечатлением событий дня и вечера Дэвон устало прикорнула рядом с Хантером, огляделась вокруг. Взяла розу, поднесла ее к лицу. Какая душистая, сладкая! Взглянула на мужчину рядом. Он такой непривычно задумчивый. Так старался сегодня. Все равно, чем он при этом руководствовался — она почувствовала себя польщенной.— О чем ты думаешь? — спросил Хантер, переводя лошадей на медленную трусцу. Расслабленно откинулся на спинку сиденья.Он застал ее врасплох, она ответила, что думала:— Думаю, как чудесно все сегодня было. Все прямо лучше некуда. Как во сне. Вот только просыпаться не хочется.Хантер усмехнулся.— Ну, во сне бы у тебя так ноги не устали — столько танцевала…Дэвои наклонила голову набок. В глазах ее светилась любовь. Она мягко спросила:— Почему ты это все так устроил?— Ты — моя жена. Ты — леди Баркли. И поэтому считается, что я кое-что обязан делать соответствующее, — сказал Хантер, не отводя глаз от дороги.Свет мечты постепенно мерк. Действительность пробивалась сквозь тонкую вуаль счастья. Хантер поставил ее на свое место. Роза, еще секунду назад доставлявшая ей такое наслаждение, теперь забытая, лежала на коленях. Она отодвинулась от него, отвернулась, глядя на проплывавшие мимо могучие дубы. Тщательно стараясь скрыть боль, разрывавшую грудь, Дэвон тихо произнесла:— Понимаю.Почувствовав грустно-тоскливую нотку в ее голосе, Хантер остановил лошадей и повернулся к ней. Он подавил в себе желание протянуть руки и прижать ее к себе. Как ему хотелось ощутить вновь сладость ее губ!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88