От установки слышалось гулкое «кап-кап-кап» и все то же шевеление. Потом что-то бухнуло, будто кто-то долбанул кулаком по железному листу…
— Кто там?! — рявкнул я.
Крикнул громко, а зал был большой, даже эхо отозвалось. Вместо ответа опять что-то гулко бухнуло. Потом еще и еще. Кто-то, должно быть, ломал установку. Может, там диверсант пролез? Хоть мысль была дурная, но я от нее никак не мог избавиться. Стало еще страшнее. Диверсанты, когда идут на дело, обычно бывают с пистолетами или хотя бы с финками. Это я хорошо знал, слава Богу, не первый год в кино хожу… Он меня живым оставлять не будет, если уж я разорался. Подберется в темноте и — чик! Одному-то мне с этим типом не справиться, уж больно крепко он бухал, здоровый, наверное…
И все же лучше при свете загнуться от бандитской пули или взорваться вместе с установкой, чтоб врагу не досталась, чем сидеть и подыхать от страха — так я решил! По-тихому пролез к (выключателю и повернул его. Стало светлее. Загудела ЭВМ, но тарахтения и вибрации установки слышно не было. Экран засветился, и на нем черным по белому было написано: «Установка отключена». Тут же, пока я еще не очень удивился, раздался звонок по внутреннему телефону.
— Как у вас там дела, Лопухин? Все в темноте сидите?
— Нет, Игорь Сергеевич, я свет включил. Только установка не работает.
— Правильно, что не работает. А машина?
— Машина работает, телевизор показывает.
Сергеич там, у себя, хихикнул и сказал:
— Это, товарищ Лопухин, не телевизор, а дисплей главным образом. Ну и что он показывает?
— «Установка выключена», — прочел я.
— Хорошо, значит, сработало… Скоро мы вас освободим. Я тут пожарников и охрану поднял. За этим мерзавцем Корзинкиным поехали, я ему устрою тринадцатую зарплату! Если в машине хоть что-нибудь полетело — весь ремонт за его счет! Да я его под суд отдам как вредителя!
Я подумал, что и мне достанется, но спрашивать, что мне будет, не стал.
— Как вас зовут, Лопухин? — спросил Игорь Сергеевич. Он этого не знал, оказывается!
— Вася…
— Вы, Вася, потерпите еще немного. Охранники ничего не знают о блокировке двери. Это какое-то очень древнее устройство, чуть ли не сороковых годов. Оно по идее должно быть отключено от сети, поэтому сработало неведомо как. Бронеплита солидная, так просто ее не сдвинешь. Но вы не переживайте, все будет хорошо… Кстати, вы бы не могли оказать мне одну услугу?
— Пожалуйста, — ответил я.
— Переключите дисплей на седьмой диапазон.
— Это там, где наклейка «Телекамера бокса», да?
— Да-да, именно там! Посмотрите-ка, во что превратился клочок бумаги, который там был…
— Сейчас, — сказал я, положил трубку на столик и переключил дисплей на седьмой диапазон…
— А-а-а-а! — заорал я от страха и неожиданности так, что Сергеич услыхал через трубку, лежавшую в полуметре от меня.
— Что случилось? — обеспокоено пискнула трубка.
— Там… там… — лязгая зубами, провякал я, — там рука… живая!
ЧУДО
— Так, — строго сказал Игорь Сергеевич, — вы убеждены, что она живая?
— Па-пальцы… шевелятся, — заикаясь, как дефективный, и все еще стуча зубами, сообщил я.
— А кровеносные сосуды пульсируют? — пристал шеф.
— Не вижу, — сознался я, — темно… Только силуэт видно.
— Включите подсветку бокса, седьмой тумблер, крайний слева.
— Я уже знаю…
— Вы что, уже включали подсветку раньше?! Ну, что вы молчите?!
— Включал, — сказал я наконец, — за полчаса до того… Только я обратно выключил!
— Какое время при работе установки в боксе был свет? — спросил Сергеич, точно следователь у преступника.
— Несколько минут, — промямлил я, — я испугался… Там все цифры с этого вашего дисплея побежали, а еще машинка печатная застучала… И когда обратно свет выключил, тоже стала печатать и цифры сменились…
— Ладно, — перебил меня шеф, — включайте подсветку!
С осторожностью, словно бы до самой ядовитой гадюки, я дотронулся до тумблера. Изображение на экране стало намного четче и ярче.
Рука была самая обычная, пятипалая, здоровенная лапища, которой, если сожмешь в кулак, можно так чухнуть, что не обрадуешься.
— Ну, пульсируют вены? — нетерпеливо прогундосил шеф из трубки.
— Вены надутые такие… — сказал я и снова взглянул на экран. Рука на моих глазах сжалась в кулачище и метнулась прямо в объектив камеры. Тут же со стороны бокса долетел очередной глухой удар…
— Она стукнула по камере! — заверещал я с испугу. — Там, в боксе, что-то бухает!
— Камера цела?
На экране было что-то мутно-черно-белое.
— Резкости нет, — сказал я, — наверно, объектив сдвинулся.
— Ого, Вася, вы молодец! — подбодрил Игорь Сергеевич. — Оптику знаете!
Издевался, конечно, это дело и в первом классе знают.
— Возьмите, Вася, из ящичка с надписью «ДУК» коробочку с коротким кабелем… Взяли? Спасибо. Теперь найдите на панели разъем с надписью «ДУК»…
Я нашел. Разъем был недалеко от тумблера подсветки.
— Соедините разъем кабеля с разъемом на панели…
— Соединил.
— Откройте крышку коробочки!
Под крышкой оказался маленький пульт управления с кнопочками, тумблерами и верньерами.
— Это пульт управления камерой. Для благозвучия он назван «ДУК» — «дистанционное управление камерой». Найдите тумблер «вкл. — выкл.», поставьте положение «вкл» и покрутите верньер «наводка на резкость»…
На сей раз я даже не ахнул, хоть и надо было. Камера показала человеческое лицо с полуоткрытым, часто дышащим ртом и испариной на высоком лбу. Хорошо были видны жидкие усики» торчащие в разные стороны, как у кота, а также патлатая, как у хипаря, голова.
— Там мужик, — прохрипел я, будто это мне не хватало воздуха, — он задыхается!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177