ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
У меня было впечатление, что она вот-вот потеряет сознание. Тогда бы она замерзла. Надо было срочно разжигать костер и ставить что-то типа шалаша.
Но очень хорошо, что я не успел сделать ни того ни другого. С той стороны, откуда пришла Лусия, легкий ветерок донес шорох лыж. И там же несколько раз мелькнул на стволах деревьев светлый круг от фонаря. Сами люди, судя по всему, были еще внизу, на склоне. Они, похоже, лезли вверх по следам Лусии.
— Передохнем, а? — Человек, произнесший эти слова, полагал, что говорит тихо. — Куда он без лыж денется? Еле идет.
— Тихо ты, козел! — прошипел второй. — Слышишь, вроде Остановился. Слушает небось…
Они притихли. Тоже прислушивались. Сколько их там и кто они? Ясно, что не чудо-юдовские. Иначе бы, наверно, не соблюдали такую осторожность, идя по следу Лусии. И скорее всего постарались бы догнать ее побыстрее, если их целью было оказать помощь.
— А может, он вообще помер? — долетело до моих ушей.
— Жди-ка! — Второй избытком оптимизма не страдал. Стараясь не шуршать, я нагнулся к уху Лусии и прошептал, с двух сторон прикрывая рот перчатками:
— Ты идти можешь?
— Почти нет. Может быть, еще несколько шагов… Это я и сам знал. Но тем не менее шепнул:
— Попробуй их пройти. Сейчас!
Бедная мышка! Ей так тяжко было вставать на ноги, однако она сумела себя пересилить. Но я ей не мог даже отдать свои снегоступы. Потому что те, кто шел за ней, должны были, ничего не заподозрив, продолжить подъем на сопку и, пойдя по ее следам, выйти прямо на меня.
Лусия двинулась вперед, провалилась, ухватилась за ствол какого-то деревца, выдернула себя из снега, сделала еще шаг. Шумно, громко, с треском и хрустом проломанного наста.
Она сделала три шага, когда внизу, там, где находились те, кто слишком громко обменивался мнениями, появился свет фонаря. Они выползли за гребень, втянув за собой лыжи и отчетливо бряцнув антабками автоматов. Это был слишком знакомый для меня звук, чтоб я мог ошибиться. Фонариком они освещали след Лусии, которая в это время продолжала с трудом двигаться по пояс в снегу, но до нее самой свет еще не дотягивался.
Я потихоньку переполз за ствол дерева — шум и треск, производимый Лусией, был прекрасной звукомаскировкой для моих действий — и извлек из патронной коробки ГВЭП.
Поставил тумблер на «вкл.». Лампочка загорелась. Гудение в тишине показалось очень громким, прямо как у мощного трансформатора. Но на самом деле его и в двух метрах от меня не было слышно.
Те двое уже встали на лыжи и двинулись следом за Лусией. Я без долгих раздумий хотел было поставить ГВЭП в режим «О», чтобы ликвидировать их двумя нажатиями кнопки, но тут лампочка внезапно погасла. А в голове появилось знакомое ощущение апатии. Такой же, какую я испытывал на паралете, когда стал забывать, какое нынче время года, а потом даже потерял представление о том, что нахожусь в воздухе. Тогда это состояние прервалось после крика Чуда-юда, долетевшего по радио: «Проснись! Проснись, идиот! Отвернись от ГВЭПа! Немедленно!»
Не знаю, каким уж усилием воли я заставил себя отбросить ГВЭП. Причем сделал это, еще не имея какого-либо рационального обоснования. Только приказ, отданный Чудом-юдом полдня назад, который я, кстати, тогда не выполнил…
Когда ГВЭП оказался в полуметре от меня, апатия сразу же исчезла. Но я заметил, что лампочка на его корпусе горит по-прежнему.
Лыжники в этот момент находились всего в пяти метрах от меня. Они оказались очень наблюдательными и с хорошей реакцией.
Та-та! Короткая очередь вспорола снег совсем рядом с деревом, за которым я укрывался. Дзанг! Одна из пуль угодила в ГВЭП. Лампочка погасла, и теперь этим оружием можно было разве что гвозди забивать. «Дрель» я выдернул из кармана очень вовремя. Бах! Куда палил — фиг его знает, но тем господам, что шмаляли из автоматов на звук, стало ясно, что им следует быть поосмотрительней. Конечно, этот выстрел меня засветил, и оба субчика начали поливать огнем дерево. Но прошибить его пули не могли — слишком толстое и промерзшее было. Те пули, что задевали дерево по касательной, отсекали от него щепки и куски коры.
Но тут в тарахтение «калашей» вплелся иной звук. С той стороны, где ворочалась в снегу Лусия, простучала очередь из «ПП-90». И хотя пальба эта велась, как мне показалось, наугад, там, откуда в меня строчили, послышался сдавленный вопль:
— Ой, ма!
Похоже, кого-то из тех двоих зацепило, и они с яростью обрушили весь огонь в ту сторону, откуда получили пулю. Я рискнул чуть-чуть выглянуть из-за дерева и половиной зрачка увидал чуть озаренные автоматными вспышками фигуры в маскхалатах, приникшие к снегу, но все-таки отличающиеся цветом от сугробов. Ах вы, сучары, под снеговиков косить вздумали?
Они были бы плохо видны, но их светили трассеры, которые они гнали в ночь, откуда кто-то — у меня и в мыслях не было, что это Лусия! — экономно стучал по ним короткими очередями. Другого момента мне могло и не представиться.
Выставив фонарь с левой стороны дерева и высунувшись с «дрелью» справа, я нажал сперва кнопку фонаря, осветив одного стрелка и заставив его дернуться от неожиданности, а затем — спусковой крючок «дрели»… Бах!
Тот, кому пуля угодила в правый бок, аж подпрыгнул. 5,45 есть 5,45. С пяти метров она, должно быть, ударила в ребро, прошибла его, изменила направление и пошла гулять в грудной клетке, мелко шинкуя фарш из сердца и легких… Второй сделал совсем не то, что ему надо было сделать, а очевидную глупость. Привскочил и попытался на карачках переползти за другое дерево. С перепугу даже не попытавшись дать очередь по моему фонарю. По его освещенной фигуре я и выстрелил еще два раза из «дрели».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Но очень хорошо, что я не успел сделать ни того ни другого. С той стороны, откуда пришла Лусия, легкий ветерок донес шорох лыж. И там же несколько раз мелькнул на стволах деревьев светлый круг от фонаря. Сами люди, судя по всему, были еще внизу, на склоне. Они, похоже, лезли вверх по следам Лусии.
— Передохнем, а? — Человек, произнесший эти слова, полагал, что говорит тихо. — Куда он без лыж денется? Еле идет.
— Тихо ты, козел! — прошипел второй. — Слышишь, вроде Остановился. Слушает небось…
Они притихли. Тоже прислушивались. Сколько их там и кто они? Ясно, что не чудо-юдовские. Иначе бы, наверно, не соблюдали такую осторожность, идя по следу Лусии. И скорее всего постарались бы догнать ее побыстрее, если их целью было оказать помощь.
— А может, он вообще помер? — долетело до моих ушей.
— Жди-ка! — Второй избытком оптимизма не страдал. Стараясь не шуршать, я нагнулся к уху Лусии и прошептал, с двух сторон прикрывая рот перчатками:
— Ты идти можешь?
— Почти нет. Может быть, еще несколько шагов… Это я и сам знал. Но тем не менее шепнул:
— Попробуй их пройти. Сейчас!
Бедная мышка! Ей так тяжко было вставать на ноги, однако она сумела себя пересилить. Но я ей не мог даже отдать свои снегоступы. Потому что те, кто шел за ней, должны были, ничего не заподозрив, продолжить подъем на сопку и, пойдя по ее следам, выйти прямо на меня.
Лусия двинулась вперед, провалилась, ухватилась за ствол какого-то деревца, выдернула себя из снега, сделала еще шаг. Шумно, громко, с треском и хрустом проломанного наста.
Она сделала три шага, когда внизу, там, где находились те, кто слишком громко обменивался мнениями, появился свет фонаря. Они выползли за гребень, втянув за собой лыжи и отчетливо бряцнув антабками автоматов. Это был слишком знакомый для меня звук, чтоб я мог ошибиться. Фонариком они освещали след Лусии, которая в это время продолжала с трудом двигаться по пояс в снегу, но до нее самой свет еще не дотягивался.
Я потихоньку переполз за ствол дерева — шум и треск, производимый Лусией, был прекрасной звукомаскировкой для моих действий — и извлек из патронной коробки ГВЭП.
Поставил тумблер на «вкл.». Лампочка загорелась. Гудение в тишине показалось очень громким, прямо как у мощного трансформатора. Но на самом деле его и в двух метрах от меня не было слышно.
Те двое уже встали на лыжи и двинулись следом за Лусией. Я без долгих раздумий хотел было поставить ГВЭП в режим «О», чтобы ликвидировать их двумя нажатиями кнопки, но тут лампочка внезапно погасла. А в голове появилось знакомое ощущение апатии. Такой же, какую я испытывал на паралете, когда стал забывать, какое нынче время года, а потом даже потерял представление о том, что нахожусь в воздухе. Тогда это состояние прервалось после крика Чуда-юда, долетевшего по радио: «Проснись! Проснись, идиот! Отвернись от ГВЭПа! Немедленно!»
Не знаю, каким уж усилием воли я заставил себя отбросить ГВЭП. Причем сделал это, еще не имея какого-либо рационального обоснования. Только приказ, отданный Чудом-юдом полдня назад, который я, кстати, тогда не выполнил…
Когда ГВЭП оказался в полуметре от меня, апатия сразу же исчезла. Но я заметил, что лампочка на его корпусе горит по-прежнему.
Лыжники в этот момент находились всего в пяти метрах от меня. Они оказались очень наблюдательными и с хорошей реакцией.
Та-та! Короткая очередь вспорола снег совсем рядом с деревом, за которым я укрывался. Дзанг! Одна из пуль угодила в ГВЭП. Лампочка погасла, и теперь этим оружием можно было разве что гвозди забивать. «Дрель» я выдернул из кармана очень вовремя. Бах! Куда палил — фиг его знает, но тем господам, что шмаляли из автоматов на звук, стало ясно, что им следует быть поосмотрительней. Конечно, этот выстрел меня засветил, и оба субчика начали поливать огнем дерево. Но прошибить его пули не могли — слишком толстое и промерзшее было. Те пули, что задевали дерево по касательной, отсекали от него щепки и куски коры.
Но тут в тарахтение «калашей» вплелся иной звук. С той стороны, где ворочалась в снегу Лусия, простучала очередь из «ПП-90». И хотя пальба эта велась, как мне показалось, наугад, там, откуда в меня строчили, послышался сдавленный вопль:
— Ой, ма!
Похоже, кого-то из тех двоих зацепило, и они с яростью обрушили весь огонь в ту сторону, откуда получили пулю. Я рискнул чуть-чуть выглянуть из-за дерева и половиной зрачка увидал чуть озаренные автоматными вспышками фигуры в маскхалатах, приникшие к снегу, но все-таки отличающиеся цветом от сугробов. Ах вы, сучары, под снеговиков косить вздумали?
Они были бы плохо видны, но их светили трассеры, которые они гнали в ночь, откуда кто-то — у меня и в мыслях не было, что это Лусия! — экономно стучал по ним короткими очередями. Другого момента мне могло и не представиться.
Выставив фонарь с левой стороны дерева и высунувшись с «дрелью» справа, я нажал сперва кнопку фонаря, осветив одного стрелка и заставив его дернуться от неожиданности, а затем — спусковой крючок «дрели»… Бах!
Тот, кому пуля угодила в правый бок, аж подпрыгнул. 5,45 есть 5,45. С пяти метров она, должно быть, ударила в ребро, прошибла его, изменила направление и пошла гулять в грудной клетке, мелко шинкуя фарш из сердца и легких… Второй сделал совсем не то, что ему надо было сделать, а очевидную глупость. Привскочил и попытался на карачках переползти за другое дерево. С перепугу даже не попытавшись дать очередь по моему фонарю. По его освещенной фигуре я и выстрелил еще два раза из «дрели».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177