В итоге я так и остался на площадке, а Хардман на шестой ступеньке. Он достал из кармана нож, раскрыл его. Прайс, Падильо и Маш уже преодолели лестницу и скрылись из виду.
— Вам туда не пройти, Мак. Вы останетесь со мной.
— Мне нужно на крышу.
— Я вас не пропущу.
— Хардман, у вас еще есть возможность выйти сухим из воды. Уходите. Я вас не задержу.
Негр рассмеялся.
— Вы джентльмен, не так ли? Он меня не задержит. Дерьмо собачье.
— Уходите, Хардман. У вас еще есть время.
— Никуда я не уйду, да и вы тоже.
— Мне нужно на крышу.
— По этой лестнице вы не пройдете.
Я сунул руки в карманы пальто, левой достал нож, правой — пистолет.
— Вы ошибаетесь, Хардман. Я — не джентльмен. Будь я джентльменом, я бы пошел на вас с ножом. Но я отдаю предпочтение пистолету, а потому — прочь с дороги.
— Стрелять вы не решитесь, Мак. На выстрел сбежится полиция.
— Стены и дверь звуконепроницаемы, — возразил я. — Громкая музыка не должна нарушать покой постояльцев.
— Вам не хватит духа выстрелить в меня.
— Довольно болтать.
Хардман спустился на одну ступеньку, чуть отставив правую руку. Нож он держал параллельно полу. Наверное, для того, чтобы лезвие без помех вошло между ребер.
— Дайте мне ваш пистолет, Мак, — теперь нас разделяли только две ступени.
— Вам придется меня пропустить, Хардман.
— Нет, — с улыбкой он поставил ногу на следующую ступеньку.
И все еще улыбался, когда я выстрелил в него. Только вторая пуля стерла улыбку с его лица.
— Дерьмо, — пробормотал он, сполз с последней ступеньки на площадку и затих.
Я бросился наверх. Падильо и Прайс сошлись друг с другом у раздевалки. Пистолет Прайс где-то потерял, но нож сберег, и теперь он блестел в правой руке англичанина. Падильо стоял ко мне спиной, а Прайс медленно надвигался на него, не сводя глаз с правой руки противника. Я догадался, что в ней зажат нож. Похоже, в этот день холодное оружие было в чести.
— Если ты отойдешь, я его застрелю, — предложил я.
— Я упаду на пол, а ты сможешь его застрелить, — уточнил мой план Падильо.
Я нацелил пистолет на Прайса.
— Как только он упадет на пол, я вас застрелю. У меня еще четыре патрона. Скорее всего мне хватит и одного.
— Едва ли он хочет, чтобы его застрелили, — Падильо убрал нож в карман.
Прайс посмотрел на свой, пожал плечами и бросил его на пол.
Падильо мотнул головой в сторону стеклянных дверей, ведущих в сад.
— Идите туда, Прайс.
— Хорошо, — не стал спорить тот.
— Держи его на мушке, — предупредил меня Падильо и двинулся к стеклянным дверям.
Пистолетом я указал Прайсу направление движения. Сквозь стекло дверей мы могли видеть смертельный танец Димека и Маша. Сцепившись, они кружили по мраморному полу. Ружье лежало у края танцплощадки. Наконец Машу удалось вырваться, он выхватил пистолет, нажал на спусковой крючок, но выстрела не последовало: осечка. В следующее мгновение ударом ноги Димек выбил пистолет из руки Маша, а затем выхватил нож.
— Подпусти его к себе, — пробормотал Падильо.
— Кому ты даешь советы? — полюбопытствовал я.
— Машу.
Димек двинулся на негра. Тот отпрянул назад. Поляк имитировал удар, Маш попытался схватить его за правую руку, но дело кончилось тем, что нож поляка пронзил пальто и бок Маша. Тот опустился на колено, распахнул пальто, видать, хотел понять, почему ему так больно.
Димек же подхватил ружье и побежал к парапету, выходящему на Пенсильвания-авеню, на ходу поглядывая на часы.
— Я думал, Маш его прикончит, — вздохнул Падильо. Посмотрел на часы и я. Без двадцати три.
— Мы еще успеем остановить его.
— Я справлюсь один, — ответил Падильо.
Димек проверил, заряжено ли ружье, положил его на парапет, прицелился. Падильо, как заправский спринтер, помчался через танцплощадку. Димек услышал шум, обернулся, но не успел снять ружье с парапета, как Падильо в прыжке ударил его в бок обеими ногами. Ружье упало на пол, Димек оказался на четвереньках. Посмотрел на Падильо, что-то сказал и, поднимаясь, выбросил вперед левую руку. Падильо поймал ее, попытался вывернуть, но Димек предугадал его намерения и правой рукой ударил Падильо по левому боку. Тот побледнел, как полотно, начал складываться вдвое, и Димек взмахнул ногой, целя ему в голову. Падильо, однако, перехватил ногу и рывком дернул ее вверх. Димек упал, ударившись головой о бетонный парапет. И застыл. Падильо наклонился над ним, достал из кармана пальто конверт кремового цвета. Выпрямился, дал мне знак подойти.
Маш все еще стоял на коленях посреди танцплощадки. Я повел к нему Прайса. Падильо, естественно, нас опередил.
— Как вы себя чувствуете? — озабоченно спросил он Маша.
— Могло быть и хуже. Вы остановили его?
— Да. Вы — сотрудник государственного учреждения? Маш кивнул, его лицо перекосило от боли.
— Бюро по борьбе с распространением наркотиков.
— Каким образом вы вышли на меня в Балтиморе?
— На борту судна вас было двое. Мне дали ваши приметы. Один был ростом в пять футов три дюйма и пятидесяти пяти лет от роду.
— Вам сказали, что я могу перевозить ЛСД?
— Один из вас.
— Что вы собираетесь делать с товаром? — спросил Падильо.
Маша вновь перекосило.
— Вы его видели?
Падильо кивнул.
— Один из набросившейся на вас парочки что-то нес. И уронил это что-то перед тем, как ввязаться в драку. Должно быть, тот самый пакет, за которым вы приехали в Балтимору.
— Вам надо дать мне еще один урок дзюдо Хуареса. Пока ученье не пошло мне на пользу.
— Вы не сдали добычу, не так ли?
— ЛСД?
— Совершенно верно.
Маш всмотрелся в Падильо.
— Еще нет. Вы хотите войти в долю?
— Хардман говорил, что вся партия может принести миллион долларов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59