— Продолжаю.
— А у меня такое впечатление, что это типичная операция американской разведки. Только многое может пойти наперекосяк, и скорее всего пойдет.
— Вы все равно будете в плюсе, даже если что-то и пойдет не так. Я заранее заплачу вам по четырнадцать тысяч, и вы будете свободны от обязательств передо мной. Разве этого мало?
Прайс облизал губы.
— Честно говоря, я бы хотел получить и мою долю от семидесяти пяти тысяч.
— Когда мы получим деньги, Майкл? — спросила женщина.
— Завтра.
— Где?
— Надо подобрать место встречи. Я буду все знать в одиннадцать утра. Позвоните мне в салун. Какой номер? — он повернулся ко мне, и я назвал номер.
— Кто платит нам по четырнадцать тысяч, если вы не работаете? — полюбопытствовал Прайс.
— Вы его не знаете.
— Мы с ним встретимся?
— Нет. Он умер.
Глава 10
— Мне нравятся твои друзья, — после их ухода мы вновь остались втроем. Бетти еще не вернулась. — А более всего меня радует, что вскорости мы отделаемся от них.
— Да и они не прочь побыстрее заработать денежки.
— По крайней мере, они не привередливы. Димек правда, огорчился, узнав, что убивать ему не придется.
— За доллар эти люди готовы на все, не так ли? — спросил Хардман.
— Вы их недооцениваете. Они готовы содействовать нам за четырнадцать тысяч долларов. И до поры до времени мы можем рассчитывать на них.
— До поры... — начал я, но Падильо ответил, предвосхищая мой вопрос:
— До той самой секунды, пока кто-то не предложит им более крупную сумму.
— А не выпить ли нам? — Хардман встал.
Мы согласились, что мысль дельная, и он отправился на кухню, чтобы наполнить наши бокалы. Вернувшись, роздал их нам.
— Вы можете найти другое место для встречи? — спросил Падильо.
— Я как раз думаю над этим. Есть одно местечко на Седьмой улице, неподалеку от главной публичной библиотеки.
— Это же район баров и увеселительных заведений, — заметил я. — А нам нужно безопасное место.
Падильо пожал плечами.
— Если есть черный ход, проблем не будет.
Хардман задумался, рисуя в уме план дома. Затем кивнул.
— Комната на втором этаже, лестница ведет в холл, а оттуда можно попасть и на улицу, и, через черный ход, в проулок.
— Телефон есть?
— Да, не указанный в справочнике. Раньше мы считали там деньги.
— Что-то помешало?
— Нет. Нам нравится перебираться с места на место.
Падильо приложил руку к боку, поморщился.
— Надо бы сменить повязку. Мы можем снова вызвать доктора?
— Конечно. Он живет наверху. Должен уже вернуться с работы, — Хардман потянулся к телефону, семь раз нажал на кнопки, коротко переговорил. — Сейчас придет.
— Он что, у вас на жалованье?
— В общем-то, да.
Пять минут спустя в дверь позвонили, и Хардман ввел в гостиную негра лет пятидесяти, небольшого росточка и очень черного. Растянутый в улыбке широкогубый рот обнажал крепкие, большие зубы. Рубашка спортивного покроя и джинсы ни в коей мере не гармонировали с домашними шлепанцами и черным докторским чемоданчиком.
— Привет, док. Это мистер Маккоркл, а мистера Падильо вы видели вчера. Доктор Ламберт. Он вас перевязывал.
— Добрый день, добрый день, — улыбка стала шире. — Должен отметить, сегодня вы выглядите получше. Как ваш бок?
— Случается, что беспокоит. Позвольте поблагодарить за заботу.
— Пустяки. А беспокоить бок будет. Но не слишком долго, если не начнется воспаление. А пройди нож в нескольких дюймах правее, все было бы куда хуже. Где Бетти?
— Пошла в кино, — ответил Хардман.
— Так давайте взглянем, что тут у нас.
Падильо снял пиджак и рубашку. На его левом боку, в шести дюймах ниже подмышки, белела накладка, закрепленная на теле лейкопластырем. Доктор прошел в ванную, помыл руки, вернулся и снял повязку. Рана шириной не превышала дюйма, но выглядела ужасно. Доктор почистил ее, чем-то смазал, наложил новую повязку.
— Недурно, — покивал он. — Очень даже недурно.
— Подживает? — спросил Падильо.
— Несомненно. С этой повязкой походите два дня. Дать вам что-нибудь обезболивающее?
Падильо покачал головой.
— Таблеток стараюсь не употреблять.
Доктор вздохнул.
— Побольше бы мне таких пациентов, — он повернулся к Хардману. — А ты, я вижу, все толстеешь, — и похлопал здоровяка по животу. Я инстинктивно подобрал свой. Доктор Ламберт вновь прогулялся в ванную и обратно, пристально посмотрел на Падильо.
— В подобных случаях я не посылаю счета.
Падильо кивнул.
— Нет вопросов. Сколько с меня?
— Двести долларов. По сотне за визит.
— Цена приемлемая. Мак?
— Слушай, у меня нет наличных, — я повернулся к Хардману. — Вас не затруднит заплатить ему, а сумму внести в мой счет?
Здоровяк кивнул, достал уже знакомую нам пачку денег, вытянул изнутри две стодолларовые купюры. Сверху и снизу у него лежали десятки и двадцатки, указывая на то, что Хардман не кичится своим богатством.
Доктор сунул деньги в карман, подхватил чемоданчик, посмотрел на Падильо.
— Через два дня жду вас на перевязку.
— Обязательно приеду. Между прочим, а на дом вы выезжаете?
Доктор кивнул.
— Иногда. В экстренных случаях.
— Вы не хотите дать мне номер вашего телефона?
— Сейчас запишу.
— Достаточно и сказать.
Доктор продиктовал номер.
— Вы сможете запомнить?
— Будьте уверены.
— У вас превосходная память.
— Не жалуюсь. Возможно, мы позвоним через несколько дней. Вам придется срочно приехать. Вознаграждение в этом случае, естественно, повысится.
— Я понимаю.
— Так вы согласны приехать?
Доктор Ламберт кивнул.
— Да. Согласен.
— На сборы у вас будет лишь несколько минут.
— Я понимаю.
— Отлично.
Доктор ушел, Падильо оделся. Мы допили виски и обсуждали, не повторить ли нам, когда опять зазвенел звонок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59