Возможно, он просто хвастался, чтобы показаться более значительным и интересным, но я так не думаю. Наш майор очень высоко себя ставит, и навряд ли он стал бы якшаться с местными контрабандистами, если бы это не было ему так или иначе выгодно. А единственная выгода, которую я вижу в знакомстве с Коллардом, состоит в том, что он контрабандист и у него есть партнеры на континенте.
– Но тогда возникает еще один вопрос, – сказал Джек. – Если меморандум у Уитли и он свел знакомство с Коллардом, то почему он до сих пор здесь? Почему не скрылся с меморандумом на норманнских островах или во Франции?
– Потому что, – ответил Маркус, растягивая слова, – он ждет известий от французов.
Джек и Гаррет одарили его недоверчивыми взглядами. Маркус нетерпеливо пояснил:
– У него в руках нечто очень ценное, и он не дурак. Возможно, он уже встречался с кем-то из французов, ведет с ним дела и доверяет этому человеку. Может быть, он даже все подготовил, чтобы обменять меморандум на золото, но я сомневаюсь. Если он и украл меморандум, то скорее всего по наитию. Судя по тому, что нам известно, его визит в Конногвардейский полк носил самый невинный характер: он хотел навестить старых знакомых и послушать свежие сплетни. Когда на столе Смитфилда он увидел меморандум, то наверняка воспринял это как божественное провидение. – Он мрачно улыбнулся. – Но одно дело – похитить меморандум, и совсем другое – извлечь из этого выгоду. Не знаю, как вы, а я бы на его месте не стал прыгать на первое попавшееся контрабандистское судно и плыть во Францию, потом тащиться в Париж, а там махать меморандумом перед носом у наполеоновских генералов. Я хотел бы быть уверенным в том, что, во-первых, вернусь в Англию с головой на плечах и, во-вторых, что мне щедро за него заплатят.
– Ну конечно же! – воскликнул Джек, его голубые глаза сверкали от возбуждения. – У него нет гарантий. Кому бы он ни захотел продать меморандум – тот запросто может потом его украсть и убить самого Уитли. Они ничего не теряют.
– И не забывайте: получив вознаграждение, скорее всего золотом, он захочет вернуться в Англию, – напомнил Маркус.
– Значит, он использует Колларда как посредника, чтобы тот переправил меморандум на континент и привез деньги, – задумчиво пробормотал Гаррет. – А это, насколько я знаю Колларда, очень рискованно. С него станется просто убить Уитли и забрать деньги себе. – Он посмотрел на Маркуса: – Интересно, Коллард в курсе, что именно замышляет Уитли?
Маркус пожал плечами:
– Кто знает? Но хотя Коллард и контрабандист, известный своей беспощадностью, хотя он и обделывает свои делишки, ни пенни не платя в казну, и торгует с французами, как ему захочется, я склонен думать, что он верный англичанин. – Он посмотрел на Гаррета: – Насколько хорошо вы его знаете?
Гаррет невесело улыбнулся:
– Наверное, лучше, чем вас. В годы моей бурной юности я водился с такими персонажами, которые не украсили бы гостиную ни одного самого распоследнего человека из приличного общества. Он и его репутация мне известны, у меня в погребе в Хоулкоме стоит бочонок-другой лучшего французского бренди – благодаря ему. Мы не раз пили вместе у Китинга, но при этом назвать его закадычным другом я не могу.
– Закадычный друг или нет, а он, я думаю, вам поверит – по крайней мере не станет подозревать в чем-то априори. Вы могли бы выпить с ним у Китинга и потихоньку перевести разговор на последние события.
Гаррет кивнул. Маркус продолжил:
– Что нам нужно выяснить? Прежде всего совершал ли он рейды на норманнские острова или во Францию в последнее время. Такое он не всякому расскажет. Но вам может намекнуть, особенно если вы щедро угостите его выпивкой. А если он назовет еще пару имен, будет еще лучше.
– Возможно, мне удастся выяснить что-то у самого Китинга. – Гаррет ухмыльнулся: – В округе не происходит ничего такого, о чем не знал бы хозяин «Оленьего рога». Но уж если и он не знает – тогда наверняка знает его жена! – Гаррет задумался. – Китинг может также оказать нам добрую услугу, рассказав, как Уитли проводит дни. Обыски в номере не остались незамеченными. Уитли нажаловался Китингу: мол, слуги рылись в его вещах, а так как большинство слуг – родня Китинга, жалобы эти ему не понравились. Думаю, сам Китинг, в свою очередь, счастлив будет пожаловаться на майора мне.
– Что ж, очень хорошо, – заключил Маркус и встал. – Вы выясняйте все, что сможете, у Китинга и Колларда, а вы, Джек, поезжайте в столицу.
– А вы? – спросил Джек. – Только не говорите, что умываете руки.
Маркус покачал головой:
– Нет, но сейчас я мало что могу сделать, вы двое все сумеете сделать лучше. – Он улыбнулся: – А я только что женился и следующие несколько дней хочу посвятить молодой жене.
Когда позднее Маркус возвращался в Шербрук-Холл с Изабел, он обдумывал следующий шаг в завоевании своей строптивой жены. Изабел оставалась неуловимой. После их внезапно случившейся свадьбы они очень мало разговаривали наедине, не говоря уже о чем-то большем. Несмотря на те обязанности, которые возложила на нее болезнь лорда Мэннинга, он прекрасно понимал, что если бы она хотела, то нашла бы гораздо больше времени, чтобы побыть с ним. А так она использовала недуг барона как преграду, за которой пряталась от него. Маркус не жалел о том времени, которое она проводила с бароном, он и сам много часов просидел у его постели, но теперь это все закончилось. И нет никаких препятствий к тому, чтобы сегодня его жена спала в его постели, подумал он, когда его парный двухколесный экипаж остановился у Шербрук-Холла.
Мягко придержав лошадей, он улыбнулся Изабел:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98