Это, конечно, грубая аналогия…
– Готовьтесь! – мысленно крикнул я родным, и мы шагнули в бесконечность.
Мы провалились в бездну и достигли её дна. То, что нас встретило та м… Даже внутренности сверхновой звезды показались бы тёплой купелью по сравнению с тем беспределом, который творился вокруг нас. В математике есть такой символ:
– «» – восьмёрка, положенная на бок, абстракция, обозначающая бесконечную величину. Здесь эта абстракция становилась реальностью, здесь всё измерялось в символах бесконечности. Здесь была точка соприкосновения Порядка и Хаоса, здесь Янь и Инь накладывались друг на друга, вступая в непосредственный контакт. Градиент энтропии здесь был бесконечен, мощность Формирующих также бесконечна. В один момент Порядок вырывал из пучины Хаоса эоны и создавал миры, и в тот же момент Хаос вновь поглощал их. Мы видели, как рождались и умирали галактики в микроподобиях Большого Взрыва. Это был перманентный Рагнарёк, в котором не было места ни простым смертным, ни бессмертным Властелинам. Здесь была яростная борьба двух стихий на грани, где кончается их власть.
Мой Образ Источника оберегал нас от неминуемой гибели в этих катаклизмах. Он помог нам преодолеть барьер в целости и сохранности. Мгновение спустя мы уже мчались по Тоннелю вдоль миров, похожих на миры Теллуса.
Мои спутники молчали, потрясённые всем увиденным и пережитым. Я специально уменьшил скорость, чтобы дать им время опомниться.
– Брат, – наконец выдавил из себя Брендон; голос его звучал непривычно сипло. – Ты могуч! Без тебя мы бы все погибли в этом аду.
– Я ожидала подобного, – сказала Бренда; она выглядела гораздо спокойнее брата. – Ведь я была знакома с твоими выкладками, однако… Если бог есть, то будь он проклят за то, что сотворил такое пекло.
– Бедная мама, – тихо произнесла Пенелопа.
Я вспомнил Диану, и мне стало невыносимо горько. Диана, моя любимая, моя тайная жена… Я был взвинчен, мои нервы были на пределе, и чтобы не расплакаться, я заставил себя думать о Дейрдре. Скоро, очень скоро я увижу её…
Мои мысли повлияли на мои действия, и, повинуясь безотчётному желанию прикоснуться к прошлому, я открыл выход из Тоннеля на той самой поляне у озера, где некогда повстречал Дейрдру в костюме Евы и где родилась моя новая любовь.
Солнце уже клонилось к закату. День был по-осеннему прохладный, но безветренный. Я смотрел на жухлую траву под моими ногами и думал о том, что если растения имеют память, то трава эта должна помнить наши с Дейрдрой объятия и ласки. В тот тёплый весенний день мы пробыли здесь до самого вечера, любились всласть, купались, дурачились, затем снова занимались любовью, а когда приехали в мой замок, то, наскоро отужинав, завалились в постель и сразу же заснули в объятиях друг друга. И только утром следующего дня…
К действительности меня вернула Бренда. Она поставила свои чемоданы на землю, подошла ко мне и взяла меня за руку.
– И что дальше, Артур?
– Всё зависит от вас, – ответил я. – Если вы устали, мы можем сделать здесь привал, перекусим, а затем я раздобуду лошадей, и мы отправимся в Каэр-Сейлген.
– А если мы не очень устали?
– Тогда я сейчас же раздобуду лошадей, и мы отправимся в Каэр-Сейлген.
– Это далеко? – спросил Брендон.
– Два часа езды.
– Ага! – произнесла Бренда, и в глазах её заплясали лукавые искорки. – Так это то озеро…
Мой взгляд заставил её прикусить язык. Третьего дня я не в меру разоткровенничался с сестрой и рассказал ей романтическую историю своего знакомства с Дейрдрой – и вот она чуть не проболталась об этом в присутствии моей дочери. Пенелопа уже знала о Дейрдре, но вряд ли ей было бы приятно услышать, что сейчас она находится там, где её отец влюбился в другую женщину.
– Так это, – после короткой паузы поспешила исправиться Бренда, – твоё любимое озеро, о котором ты мне говорил?
– Да, – с облегчением ответил я. – Прелестное местечко, не так ли? А весной здесь вообще восхитительно.
– В самом деле, – сказала Пенелопа, обводя взглядом окрестности. – Здесь очень красиво. Жаль, что я принципиально не пишу пейзажи.
– Так измени своим принципам, – посоветовал ей Брендон. – Твоя принципиальность в таких вопросах сродни закомплексованности… Между прочим, Артур, – обратился он ко мне. – Ты был прав. Формирующие здесь действительно «кусаются».
– А я уже установила контакт, – похвасталась Бренда. – Через Самоцвет. Оказывается, это раз плюнуть.
Пока Брендон и Пенелопа, сосредоточившись, проделывали «это раз плюнуть», я изложил им свои соображения:
– Мы не можем вот так сразу переместиться в мой замок. В этом мире пока что неизвестно явление тоннельного перехода, и если мы появимся в Каэр-Сейлгене из ниоткуда, нас, чего доброго, примут за исчадий ада.
– Это уж точно, – согласилась Бренда. – На Земле Хиросимы кое-кто подозревал, что я обитаю в канализационной системе, вследствие моей дурной привычки входить и выходить из Тоннеля в туалетных кабинах.
Я вежливо рассмеялся.
– А однажды, – продолжала сестра, – даже случился скандал. За мной попытался приударить один тип, такой прилипчивый, что не отдерёшь. В один прекрасный день, вернее, вечер, мне пришлось улизнуть от него через дамскую комнату в баре. И представь себе – он простоял под дверью битый час, а затем, встревоженный, вызвал полицию. Когда меня нигде не нашли, его, разумеется, подняли на смех, а он решил, что я самая что ни на есть настоящая ведьма и стал относиться ко мне с опаской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109